— Да, конечно, ничего страшного. Лично я ко всему готов, лишь бы где-нибудь в укромном уголке завалялась баночка чер­ной икры, — вторил Уоффорду его напарник, Дэйв Рой, инженер-сейсмолог, говоривший с мягким бостонским акцентом. Рой уже знал, что только на озере Байкал водится огромных размеров осетр, дающий до двадцати фунтов икры.

Тереза помогла Рою и Уоффорду внести на лодку монито­ры, кабели, диски и разложить на тесной палубе двадцативось­мифутовой рыбацкой лодки.

— Икры захотелось? Это с пивом-то? — Она деланно по­морщилась.

— На самом деле пиво и икра прекрасно сочетаются друг с другом, — ответил Рой с самым серьезным видом. — Содержа­щийся в икре натрий способствует появлению жажды, которая прекрасно утоляется напитком на основе солода.

— Другими словами, икра — хороший предлог, чтобы вы­пить пива?

— Чтобы выпить пива, не нужен предлог, — негодующе от­ветил Уоффорд.

— Сдаюсь, — рассмеялась Тереза. — Где уж мне спорить с алкоголиком, а уж с двумя-то — тем более.

Татьяна равнодушно, без тени улыбки, наблюдала за их ве­селой перепалкой, затем, когда все оборудование оказалось на борту, кивнула капитану, мужчине в жаккардовой твидовой шляпе, с морщинистым строгим лицом, украшенным крупным носом картошкой, имевшим от частого употребления водки устойчиво лиловый цвет. Тот немедленно скрылся в малень­кой рулевой рубке, завел шумный дымный мотор, потом отце­пил причальные канаты. Лодка медленно, с едва заметными рывками, стала уходить от причала небольшой рыбацкой дере­вушки Листвянки, стоявшей в юго-западной части озера и за­пруженной летом толпами туристов, в тихие воды Байкала.

Татьяна развернула карту озера и обвела пальцем неболь­шой район милях в сорока к северу от Листвянки.

— Проводить исследования будем здесь, в бухте Песчаной, — сообщила она геологам. — Рыбаки утверждают, что часто виде­ли там на поверхности воды маслянистые пятна. Это свидетель­ствует о просачивании со дна углеводорода.

— Татьяна, я полагаю, вы не собираетесь просить нас вести глубоководную разведку? — осведомился Уоффорд.

— Я догадываюсь об ограниченных возможностях вашего оборудования, но нам их вполне хватит. Относительно высо­кие запасы нефти, по нашим данным, имеются в центре озера, но глубина там слишком большая. Поэтому исследовать мы будем только четыре района в южной части Байкала, недалеко от берега, то есть предположительно на мелководье.

— Много времени нам не потребуется, — сказал Рой, под­соединяя к трехфутовому желтому буксировочному диску во­донепроницаемый кабель. В дополнение к изображению дна озера, полученному с помощью акустики, установленный на диске датчик гидролокатора бокового обзора должен был ука­зать примерную глубину озера.

— Все участки расположены вдоль западного берега? — по­интересовалась Тереза.

— Только один, основной. В бухте Песчаной. Чтобы до­браться до трех остальных, а они находятся на восточном бере­гу, нам предстоит пересечь озеро.

Мимо пристани протарахтела старенькая рыбацкая лодка, неподалеку, оставляя за собой пенные буруны, прошло грузо­вое судно на подводных крыльях, возвращавшееся в Листвян­ку с противоположного берега реки Ангары. Изящное, гладкое, оно выглядело неуместно среди деревянных рыбацких лодчо­нок, болтавшихся на волнах вдоль берега. Выйдя из маленькой гавани, лодка с исследователями, обогнув скалистое западное побережье, повернула на север. Непроходимая тайга и густая высокая трава подступали почти к самой воде. Любуясь богаты­ми красками ландшафта на фоне голубого неба, Тереза не могла себе представить, как дико и неприютно выглядят здешние мес­та зимой, когда озеро покрывается льдом толщиной четыре фута. От этой мысли Тереза поежилась и подумала, что ей очень по­везло оказаться на озере сейчас, в самые длинные дни.

Впрочем, для Терезы, инженера-нефтяника, это было не важно. Она обожала путешествовать и согласилась бы, просто ради эксперимента и накопления опыта, побывать на озере и в январе. Наделенная ясным аналитическим умом, она специаль­но выбрала себе профессию, дававшую возможность посетить самые разные места. Тереза долгое время работала в Индоне­зии, Венесуэле, странах Балтии, совершала в поисках место­рождений нефти и газа множество случайных, коротких, как сейчас, двухнедельных поездок по глухим уголкам планеты. Работая в области, традиционно считающейся мужской, она не чувствовала себя ущемленной. Ее живой общительный харак­тер и привлекательная внешность легко разрушали стереоти­пы и барьеры. Высокая, спортивная, с длинными черными во­лосами и задорным взглядом карих глаз, она многим нравилась и пользовалась этим.

В сорока милях к северу от Листвянки в западный берег озе­ра врезалась небольшая бухта Песчаная, защищавшая узенькую полоску песка. На подходе к ней Татьяна повернулась к Терезе и объявила:

— Исследования начнем здесь.

Капитан оставил двигатель работать на холостых оборотах, и лодка начала медленно дрейфовать вдоль бухты. Рой и Уоф­форд с кормы опустили в воду диск с гидролокатором бокового обзора, Тереза закрепила на поручне спутниковую антенну и подключила ее к компьютеру гидролокатора. Татьяна взгляну­ла на эхолот, установленный в рулевой рубке, и крикнула:

— Глубина тридцать метров!

— Хорошо. Не очень глубоко, — отозвалась Тереза, когда лодка снова тихо пошла вперед, оставив диск в ста футах позади себя. На мониторе появилось и начало прокручиваться цветное изображение дна, очень четкое благодаря использованию циф­ровой аппаратуры, обрабатывавшей звуковые сигналы, посту­пающие с датчиков на диске.

— При глубине максимум пятьдесят метров результаты мы получим точные, — сказал Уоффорд. — Если окажется глубже, то нам понадобятся и кабель подлиннее, и судно покрупнее.

— И икры побольше, — прибавил Рой, не перестававший шарить жадным взглядом по углам лодки.

Убогое суденышко покачивалось на волнах, изредка то ухо­дя к берегу, то возвращаясь; капитан, с побитым непогодой и алкоголем лицом, легко держал штурвал, пока четверо его пас­сажиров, толпившихся на корме, наклонившись, смотрели на монитор. Они отмечали необычные геологические образова­ния, Тереза и ее коллеги, опытные геологи, пристально вгля­дывались в изображения, искали признаки утечки углеводоро­да, обращали внимание на необычные геологические образо­вания и записывали их координаты. Конечно, для полноты ре­зультатов затем обычно берутся пробы воды и грунта со дна, для чего делается неглубокое бурение и проводится геохими­ческий анализ образцов, ведь просачивание может происходить изнутри, однако первым делом геологи используются гидроло­катор, который точно показывает, имеет ли смысл проводить дальнейшие исследования.

Увидев, что лодка подходит к северному краю бухты и ка­питан собирается развернуть ее, Тереза поднялась и расправи­ла затекшие плечи. Исследование первого участка заканчива­лось. Тереза обвела взглядом озеро и заметила почти в самом его центре крупное грязно-серое пятно корабля, очень похожего на исследовательское судно. На кормовой палубе находил­ся старенький вертолет. Винты его вращались, он явно соби­рался взлетать. Присмотревшись, Тереза заметила на мачте два флага — российский и американский. «Похоже, ведут совмест­ную научную работу», — подумала она. Готовясь к поездке, она много читала о Байкале и с интересом узнала, что западные уче­ные проявляют большой интерес как к самому живописному озеру, так и к его уникальной фауне и флоре. Изучать Байкал, его поразительно чистую воду съезжались геофизики, микро­биологи и экологи со всего мира.