— Последний заход! — прокричал Рой с другого конца па­лубы. Спустя двадцать минут они подошли к южному берегу бухты, завершив проверку дна. Гидролокатор показал три по­тенциально многообещающих структурных образования. Тере­за занесла их в файл, отметив как «требующие дальнейшего изучения».

— Все, сворачиваемся. Начало сегодняшней программе по­ложено. Здесь нам больше делать нечего, — изрек Уоффорд и повернулся к Татьяне: — Куда теперь?

— Вот сюда. — Татьяна ткнула изящным пальчиком в учас­ток у противоположного берега озера. — Расположен в тридца­ти пяти километрах к юго-востоку от бухты, где мы находимся. Придется пересечь озеро.

— Давайте не будем вытягивать диск на палубу. Скорость лодки небольшая, с кабелем ничего не случится. Заодно посмот­рим глубину, — предложила Тереза.

— Как скажешь, — отозвался Уоффорд, опустился на палу­бу и, вытянув ноги, положил их на перила. Удобно развалив­шись, он лениво посматривал на монитор, но вдруг равнодуш­ное выражение его лица сменилось любопытством.

— Очень странно, — пробормотал он.

Рой склонился над монитором. Сероватое изображение дна озера вдруг сделалось волнистым, затем вовсе исчезло, и по экрану взад-вперед побежали, накладываясь друг на друга, ос­троконечные линии.

— Диск отскакивает от дна? — предположил он.

— Нет, — ответил Уоффорд, проверяя глубину. — Он идет в сорока метрах от дна озера.

Помехи продолжались еще несколько секунд, затем исчез­ли так же внезапно, как и появились. Экран снова показывал ровный ясный контур.

— Возможно, какому-то местному осетру понравился наш диск и он решил отхватить от него кусочек? — пошутил Уоф­форд, довольный что оборудование снова работает нормально. Последние его слова отчасти заглушил далекий низкий рокот, эхом пронесшийся над водой.

Затем послышался еще более далекий и низкий гул, похо­жий на отголосок громового раската, незнакомый исследова­телям. Отзвук его стоял над озером примерно полминуты. Все разом повернули головы на север, откуда донесся необычный грозный шум, но источника его не увидели.

— Строители ведут взрывные работы? — недоуменно про­говорила Тереза, пытаясь найти объяснение происходящему и заглушить тревогу.

— Возможно, — ответил Рой. — В любом случае это далеко отсюда.

Покосившись на монитор, он заметил краткий всплеск шума, исказившего изображение, после чего картинка вновь стала ясной и четкой.

— Мне все равно, что это, — поморщился Уоффорд, — лишь бы наше оборудование не вышло из строя.

2

Десятью милями севернее Руди Ганн сошел с мостика рус­ского исследовательского судна, выкрашенного в серый цвет, и оглядел лазурное небо. Сняв очки в роговой оправе, он про­тер стекла, снова надел их и посмотрел вверх. Покачав голо­вой, он вернулся на мостик и тихо произнес:

— Странно. Похоже на гром, а на небе ни облачка.

В ответ раздался добродушный смех доктора Александра Саргова. Высокий, дородный, с гривой черных волос и черной окладистой бородой, он походил на циркового медведя. Вну­шительная внешность доктора смягчалась его веселым нравом и теплым взглядом светящихся жизнелюбием темных глаз. Геофизик из лимнологического института при Российской акаде­мии наук часто закатывался раскатистым заразительным сме­хом, особенно когда его работу, как сейчас, оплачивали оче­редные американские друзья.

— Какие вы, западники, все-таки потешные, — прогово­рил он с сильным акцентом, не переставая смеяться.

— Александр, вам следует простить Руди, — раздался мяг­кий глубокий голос с противоположной стороны мостика. — Он никогда не жил в сейсмоопасных районах. Зеленые глаза Дирка Питта, шуткой поддержавшего своего представителя, искрились радостью. Глава Национального подводного и мор­ского агентства оторвал взгляд от ряда мониторов, поднялся во весь свой высокий, шесть футов, рост и потянулся. Пальцы его поднятых вверх рук коснулись потолка. Два десятка лет подводных путешествий не одряхлили его тела, он был все так же мускулист и подтянут. Лишь сетка морщинок под глазами и седина на висках говорили о беспрестанной борьбе с возра­стом.

— Сейсмоопасных? — задумчиво повторил Ганн. — Где-то происходит землетрясение. — Смышленый заместитель дирек­тора НУМА, выпускник военной академии в Аннаполисе и бывший офицер ВМФ удивленно разглядывал озеро. — Мне доводилось пару раз их ощущать, но никогда — слышать, — сообщил он.

— Слабенькие действительно не слышно, если не считать звона посуды в серванте, но сильные издают звук, похожий на грохот несущегося на тебя локомотива, — сказал Питт.

— Под Байкалом часто отмечается тектоническая актив­ность, — прибавил Саргов. — И землетрясения здесь не ред­кость.

— Лично я могу обойтись без них, — застенчиво произнес Ганн, наблюдая за мониторами. — Надеюсь, они не помеша­ют нам собирать данные о подводных течениях.

Объединенная российско-американская группа ученых, находившаяся на борту научно-исследовательского судна «Ве­рещагин», занималась поисками не нанесенных на карты под­водных течений на Байкале. Питт, не любивший протирать штаны в вашингтонской штаб-квартире НУМА, возглавил не­большую экспедицию, куда по соглашению с правительством США входили ученые из Иркутского лимнологического ин­ститута. Русские обеспечили команду ученых судном с экипа­жем, американцы снабдили высокотехнологичным оборудо­ванием — радиогидроакустическими буями и аппаратурой для получения трехмерного изображения рельефа дна и течений. Ученым давно было известно — в байкальских глубинах обра­зуются уникальные потоки с непредсказуемым поведением. Жители прибрежных деревушек частенько рассказывали о вне­запно появляющихся водоворотах, затягивающих в себя сети, а вместе с ними и лодки с рыбаками.

От самой северной оконечности озера научно-исследовательская группа разбросала по поверхности воды десятки не­больших сенсорных датчиков, запакованных в оранжевые по­плавки с грузилами, позволявшими им дрейфовать на различ­ной глубине. Устройства постоянно измеряли температуру воды, давление, определяли координаты своего нахождения и посылали информацию на большие приемопередатчики, не­подвижно висевшие под водой в разных частях озера. Компь­ютеры на борту «Верещагина» обрабатывали данные, получен­ные с приемопередатчиков, превращая их в трехмерные графики. Ганн пробежал взглядом ряд установленных перед ним монито­ров с изображениями центральной части озера, походившими на пирамидки из стеклянных шариков, плавающих в чашке с голубым полурастаявшим мороженым. Внезапно шарики водной из пирамидок подпрыгнули почти в унисон и поползли к верх­нему краю монитора.

— Ого! Ничего себе! — выпалил он. — Либо один из наших приемопередатчиков наклонился, либо на дне озера происхо­дит какая-то активность.

Питт и Саргов повернулись к нему, внимательно посмот­рели на мониторы и увидели мчащиеся к поверхности озера оранжевые точки.

— Подводное течение очень быстро поднимается вверх, — предположил Саргов. — Землетрясение такой силы? Здесь? Трудно представить. — Он удивленно поднял брови.