в няньки не нанималась! Сколько она может вместо своей работы заниматься твоей дочерью?

Девушка сразу втягивает голову в плечи – чувствует свою вину. Бесит она меня. Договорился же, что батя будет присматривать за ребёнком, а Полина – спокойно работать.

- Почему не оставила с отцом? – озвучиваю недовольство на повышенных тонах.

- Я не знала, справится ли он, – начинает бормотать, оправдываясь. – Я надолго уехала, мне после вас ещё на один объект нужно.

По правде говоря, я и сам не до конца уверен в бате. Как ни крути, а физически он очень слаб, да и рука хорошо работает только одна. Так что надолго я бы и сам, наверное, не рискнул оставить с ним малышку.

- С прорабом все вопросы уладили?

- Да.

- Посмотрела, что привезли на замену?

- Да, всё в порядке.

Она отвечает спокойно, а меня опять заедает злость. Столько времени пришлось потратить, чтобы добиться от магазина замены. И этим она должна была заниматься, а не мои строители.

- Мы уже выбиваемся из графика. Так что напрягись, надо наверстать задержку из-за твоего отсутствия как можно быстрее.

Кивает.

Она уходит, а я смотрю вслед и пытаюсь понять, зачем опять на неё накричал…

Вечером, вместо того чтобы лечь спать в вагончике, сажусь в машину и еду к отцу. Убеждаю себя, что мне просто необходимо убедиться, что у них там всё в порядке. И зачем-то заезжаю в кондитерскую неподалёку от батиного дома. Чёрт его знает, едят ли они сладкое…

Дверь мне открывает отец.

- Сергей, что случилось? – спрашивает встревоженным тоном.

- В смысле? – не понимаю, о чём речь.

- Я тебя раньше воскресенья не ждал, а сегодня только вторник.

Звучит как упрёк. Я и вправду в последнее время заезжал к нему не чаще раза в неделю. В ванне отмокнуть, пообщаться, домашней стряпни поесть.

- Устал зверски, освободился пораньше, решил проведать. Как ты? Как вы тут вообще? Ладите? – снимаю пальто, разуваюсь, оглядываюсь по сторонам.

Всё, как обычно. Но чего-то не хватает.

- А где девочки? – спрашиваю, заметив отсутствие в шкафу их верхней одежды и обуви.

- В магазин пошли. Полина сказала, что хочет что-то там приготовить, я не вникал в подробности.

- Батя, они тебя сильно напрягают? – всматриваюсь в его лицо. – Я бы хотел, чтобы ты всё-таки попробовал оставаться с ребёнком. Я могу помочь продумать какую-то безопасную территорию, где вы можете несколько часов подряд с ней играть. Не дело, что Полина таскает ребёнка в общественном транспорте. Да и работа страдает.

Считаю, что это было бы неплохим шансом встряхнуть отца. Он ещё совсем не стар. Если выкарабкается, то ему ещё жить и жить. Мог бы вернуться в отель, а я бы занялся своим делом.

- Думаешь, она мне доверит? – в голосе слышится горечь.

- Можно начать с коротких проб, пока Полина работает дома, – предлагаю самый безопасный вариант.

- Нашёл няньку, – ворчит отец. Но не злится. Значит, не против.

- Ладно, бать, я в ванну. Отмокну немного. Потом перекушу что-то и спать. Завтра опять напряжённый день.

Ненавижу тратить время впустую. Принятие ванны с пеной всегда казалось мне бесполезной данью моде. Но как-то я сильно замёрз и впервые попробовал. Согрелся, расслабился. И стал злоупотреблять.

Полежав минут пятнадцать, по привычке обматываю бёдра полотенцем и выхожу, направляясь в свою комнату.

Глава 7

Полина

Я не сразу замечаю в квартире присутствие постороннего запаха. Лишь когда натыкаюсь в шкафу на знакомую чёрную куртку, понимаю, что мы с Мирославом Даниловичем не одни.

Долинский! Он… тут? Приехал проконтролировать меня? Лихорадочно перебираю в памяти, всё ли сложила по местам… Боюсь, что он всё равно найдёт, к чему придраться.

Быстро протираю полы возле входа, где остались следы от наших с дочкой сапог.

Пока Надюша копошится в коридоре, тороплюсь в ванную. Я не помню, сняла ли с горячей трубы свои трусики, которые постирала и повесила утром сушиться… Хозяина почему-то не постеснялась. А от мысли, что моё бельё увидит Долинский, жаром окатывает щёки. Как стыдно…

Дёргаю на себя дверь и почти врезаюсь в обнажённое мужское тело. Мозг генерирует сигнал SOS. Сердце проваливается куда-то вниз. От неожиданности отскакиваю назад. И смотрю, смотрю, смотрю…

Он – в одном полотенце. И хотя все стратегические места надёжно прикрыты, воспринимаю эту сцену как кадр из фильма для взрослых. На пляже мужчины куда больше оголены. Но почему-то там это кажется естественным и не вызывает столь бурной реакции. А здесь… Запредельно неприлично. И… волнующе.

Он шикарно сложён. Широченные плечи, накачанные мышцы, умеренная растительность. Если бы не шрамы, его тело можно было бы назвать идеальным.

Боже, надо немедленно отвернуться и срочно убежать. Разум требует от меня решительных действий. Но вместо этого я продолжаю стоять как приклеенная и смотреть, смотреть.

И он тоже замирает, стоит и смотрит! Я полностью одета. Водолазка под горло и джинсы. Но чувствую себя перед ним обнажённой. Он будто сканирует меня. Жадно… Совсем не так, как смотрят на подчинённых. Боже. Как стыдно…

- Нравится? – лицо из серьёзного становится насмешливым.

Вся имеющаяся в организме кровь приливает к лицу. Бормочу что-то бессвязное и убегаю наконец, напрочь забывая, зачем шла в ванную.

Закрываюсь с дочкой на кухне. Умываюсь ледяной водой, пытаясь унять жар… Что это сейчас было?

Красивый полуобнажённый мужчина…

Боже, что за мысли?! Сама не понимаю, почему эта ситуация меня так взволновала. Может быть, эффект неожиданности наложился на стресс?

Это же Долинский… Сегодня днём он опять на меня накричал. И сейчас в любой момент может войти сюда и легко отыскать повод за что-то меня отругать. А хоть бы и за то, что разгуливаю по квартире, а не сижу в выделенной мне комнате…

У него только тело красивое, а душа – тёмная, дикая, жестокая. Да и есть ли она у него?

Ещё и посмеялся надо мной… Как унизительно…

Выключаю кран и берусь за приготовление еды. Кайфую от использования современной техники. У меня никогда не было мультиварки. Сегодня утром впервые опробовала её для приготовления каши. Теперь – очередь творожной запеканки.

- Что у нас сегодня на ужин? – раздаётся за спиной голос Долинского. Войдя в кухню, он плюхается на стул.

У нас? Первая реакция – возмутиться, что я