— И не надо так пугаться. У тебя от удивления глаза становятся похожи на два темных озера. Входи. У меня редко полуночные гости случаются.

Магги попятилась назад:

— Мне лучше уйти. Поздно уже.

Стефан рассмеялся.

— Входи, правда, посмотришь на мой кабинет. Ты ведь не боишься остаться со мной наедине? — с вызовом добавил он.

В камине горел огонь, перед ним стоял красный кожаный диванчик, но внимание Магги привлекло не это, а огромный, направленный в небо телескоп.

— Твой? — Магги тут же позабыла обо всем на свете. — Здорово! Я всю жизнь мечтала поглядеть на небо через телескоп!

— Мечта твоя сбылась. — Он поглядел на нее, как на сгорающего от нетерпения малыша. — Но прежде скажи, чем обязан ночному визиту.

София права, у Стефана действительно хулиганская улыбка, но противостоять его очарованию практически невозможно. Магги вдруг заметила, что тоже улыбается в ответ.

— Меня Жизель привела. Я даже не знала, что ты здесь.

— Выходит, я обязан визитом не твоему интересу ко мне, а супружеской преданности Жизель. Какая жалость! Но раз уж ты тут оказалась, я могу исполнить твое заветное желание. Но принцесса всегда должна платить за исполнение желания. Ты готова, Магги? — обнажил он зубы в улыбке.

— Да, конечно, готова, — легко согласилась она.

Магги слушала его вполуха, ей бы только хоть одним глазком на небеса взглянуть! Он взял ее за руку и подвел к телескопу.

— Где Южный Крест? — спросила она.

— Терпение, солнце мое, — рассмеялся Стефан. — Видишь вон там две яркие звездочки? Южный Крест прямо над ними во всей своей красе. В небе и другие кресты имеются, но с этим чудом ни один не сравнится.

В небесах сияли огромные звезды, а за ними притаились миллионы, миллиарды крохотных светящихся точек. Магги словно заглянула в вечность, и у нее голова пошла кругом.

— А вот Пояс Ориона, — указал Стефан, вращая телескоп. — Прекрасный, между прочим, ориентир в пустыне. Третья звезда чуть справа от центра всегда встает на востоке и заходит на западе, где бы ты ни находился.

— Я никогда точно не знала, где запад, где восток, — улыбнулась Магги.

— Ты и впрямь девушка из большого города, да, солнце мое? Бушмены говорят, что Орион состоит из висящих на палке черепах, наверное, из-за того, что он особенно ярок весной, в период активности черепах.

— Ты много бушменских сказаний знаешь?

— Много. Мне Самгау рассказывал у костра во время наших охотничьих вылазок. Млечный Путь сотворила одна девушка древней расы, ей захотелось света, и она принялась кидать в небо угли. Звезды получились из заброшенных в небо ароматических корешков.

— Долго их пришлось бросать, — улыбнулась Магги. Млечный Путь выгнулся перед ней дугой, сотканной из несметного количества небесных тел.

— Луны сегодня нет, поэтому звезды так хорошо видно. Бушмены говорят, что это лев наложил на луну свою лапу, чтобы можно было удачно поохотиться в темноте.

Магги повернулась к Стефану, не подумав, насколько близко он находится.

— Милая маленькая Магги, — сказал он ей. — Я показал тебе звезды, и теперь ты должна заплатить мне за исполнение желания.

Его губы крепко прижались к ее устам в долгом поцелуе. Она смирно стояла в его объятиях, не в силах сдвинуться с места и прислушиваясь к разливающемуся по телу горячему потоку неведомых эмоций.

Он отпустил ее и тихо засмеялся:

— Ты и впрямь сладенькая, солнце мое. Придет день, и эти огромные карие глаза разобьют кому-нибудь сердце.

Он целовал ее как женщину, а говорил точно с ребенком. Для него поцелуй — нечто естественное, само собой разумеющееся, неотъемлемая часть мира флирта и кокетства.

Он обнял ее, прожигая насквозь тонкий шелк кимоно, но она нервно высвободилась и сделала шаг назад.

— Пойду я, Стефан. Время уже далеко за полночь.

Он внимательно всмотрелся в нее и нахмурился:

— Ты такая юная. Я не рассердил тебя, Магги, ведь нет? В конце концов, мы же с тобой почти как брат с сестрой, помнишь?

— Нет, я не сержусь, Стефан, — покачала она головой. — Спасибо, что показал мне звезды.

Она поспешила к себе, по пути с улыбкой вспоминая его слова. Поцелуй всколыхнул в ней чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Но позже, уже лежа в кровати, она вдруг вспомнила молодого человека из самолета. А ведь Ангус предупреждал ее! И только ее вина, если… Но она прогнала эту мысль прочь. Стефан прав. Подумаешь, ведь это просто дружеский поцелуй, решила она для себя.

Второй полет со Стефаном и Борисом оказался довольно приятным — на этот раз Магги приняла меры предосторожности и заранее проглотила пилюлю от тошноты, и вот она снова идет по главной столичной улице Кайзерштрассе, изо всех сил стараясь поспеть за широким шагом Стефана.

Борис отправился по делам, а Стефан решил, что перед шопингом Магги просто необходимо подкрепиться, и повел ее в кафе на открытом воздухе выпить горячего шоколада с венскими пирожными.

Положа руку на сердце, Магги была рада этой задержке, поскольку раньше ей никогда не доводилось самостоятельно выбирать себе наряды, к тому же первоклассный бутик сильно отличался от магазина розничной торговли, в котором они с мисс Фрик покупали хлопчатобумажные платья. Удовольствие посидеть со Стефаном, вдыхая вибрирующий воздух этого маленького городка, сильно портила безрадостная перспектива.

Главная улица явно подверглась современным перестройкам, тут и там возвышались ровные параллелепипеды новых зданий, перемежающиеся старинными немецкими домиками с традиционными балкончиками и мансардами. На противоположной стороне раскинулся парк с высокими стройными кипарисами, каменными беседками и рядами клумб, среди которых застыли бронзовые антилопы.

По всей видимости, Стефан серьезно отнесся к просьбе матери и был с нею само очарование. Принесли заказ, и он настоял на том, чтобы Магги попробовала все слоеные вкусности, тающие во рту. «Люблю девушек с хорошим аппетитом», — заверял он ее, и они вместе смеялись над тем, что она не в силах сделать выбор, когда на столик легла тень.

Стоило Магги поднять глаза, и настроение у нее сразу же упало до нуля. Она тотчас поняла — перед ней стоит Карола, хотя в прошлый раз успела разглядеть лишь ее шикарные серебристо-белокурые локоны. Теперь добавилась еще одна поразительная черта к портрету — огромные влажные глаза редкого сине-фиолетового оттенка, обрамленные темными густыми ресницами. Губки чуть полноваты, носик короткий, курносый, отчего личиком девушка смахивала на персидскую кошку, но общее впечатление складывалось весьма благоприятное, особенно если принять во внимание стройные загорелые ножки и изящные ручки. Бледно-зеленое открытое платье выгодно подчеркивало золотистый оттенок кожи.