В двух других пограничных точках все также прошло по плану. И там лежало несколько десятков трупов в польском обмундировании и одежде ополченцев.

В то время как немецкие танки вели уже бои на польской территории, а авиация бомбила польские города, пропагандистская машина Гитлера с «негодованием» оповестила мировую общественность о чудовищном преступлении, совершенном поляками на границе с рейхом.

Заголовок передовицы «Фёлькишер беобахтер»[42] от 1 сентября 1939 года гласил: «Польские мятежники перешли немецкую границу». Газета сообщала, что, по всей видимости, «чудовищное злодеяние в Гляйвице являлось сигналом для начала нападения поляков на немецкую территорию»… «В Польше началась мобилизация»… «К границе отправляются эшелоны с войсками»…

В одной из центральных газет говорилось:

«Подразделения полиции безопасности, несшие пограничную службу, дали отпор непрошеным гостям. Боевые действия продолжаются до сих пор».

Гитлер в своем выступлении в рейхстаге 1 сентября заявил, что в истекшую ночь на границе с Польшей произошли четырнадцать столкновений, в том числе три крупных. А министр иностранных дел фон Риббентроп[43] сообщил французскому послу, что польская армия в трех местах перешла имперскую границу.

Мюллер провел еще одно театральное действие, отправившись с комиссией криминалистов к местам происшествий, чтобы провести там «расследование». Начальник же уголовной полиции Нёбе приказал изготовить электрифицированную модель пограничной стычки, которая была выставлена в берлинском полицейском управлении. При нажатии кнопки лампочки высвечивали строчивший пулемет…

Таким образом и было спровоцировано начало Второй мировой войны.

За хорошо спланированную и успешно проведенную операцию Гейдриху было присвоено звание генерала полиции.

8 ноября 1939 года в огромном подвальном помещении пивной «Бюргербройкеллер» в Мюнхене прогремел взрыв. А произошел он через тринадцать минут после ухода оттуда Гитлера, который выступал на традиционном сборище в честь неудавшегося в 1923 году «пивного путча». От взрыва погибли шестеро «старых бойцов» и официант и были ранены шестьдесят три человека, в том числе шестнадцать очень серьезно.

Для расследования преступления была немедленно создана специальная комиссия. Когда на следующий день комиссии был представлен 36-летний ученик столяра Георг Эльсер, житель Кёнигсбронна, подозревавшийся в содеянном, никто из опытных экспертов не поверил, что это именно тот человек, который разыскивался.

Обнаруженные доказательства и косвенные улики свидетельствовали о том, что покушение готовилось в течение длительного времени. Преступник использовал адскую машинку, которая вместе со взрывчаткой весила не более десяти килограммов. Установлена она была в деревянной облицовке железобетонной опоры. И вот что он рассказал:

«Я аккуратно выпилил деревянный декор на столбе, находившемся сразу же за тем местом, где обычно устанавливалась трибуна для оратора, а затем под видом дверцы вставил обратно на шарнирах. Чуть позже прикрепил к ней с внутренней стороны металлическую двухмиллиметровую пластину для того, чтобы, во-первых, при возможном простукивании столба не был обнаружен мой схрон, а во-вторых, дабы при декорировании зала гвоздь случайно не повредил часовой механизм…

Вечером 7 ноября часов в девять или десять отправился в „Бюргерброй“ с динамитом и часовым механизмом. Спрятавшись на галерее, дождался, когда будет выключен свет и закрыт зал…

Прождав для большей уверенности еще полчаса, направился к столбу, открыл дверку и убедился, что динамит вместе с часовым механизмом умещаются в подготовленном углублении. Затем установил часы на нужное время…»

Фюрер посчитал содеянное широким заговором, возглавляемым британской секретной службой, в котором принимали участие евреи и масоны…

Эльсер был задержан поздним вечером 8 ноября на швейцарско-германской границе, которую пытался перейти нелегально. При задержании у него были обнаружены видовая открытка «Бюргербройкеллера», несколько детонаторов, а под подкладкой пальто — значок «Союза борцов Ротфронта» (полувоенной коммунистической организации начала 30-х годов). Был у него и паспорт с отметкой, разрешавшей пересечение границы. Следовательно, он мог спокойно выехать в Швейцарию обычным путем. Спрашивается, что же побудило его пойти на риск нелегального перехода границы?

Объяснение этому — только одно: он хотел, чтобы его во что бы то ни стало задержали. Ведь если бы он был фанатиком того типа, которые стремятся для самопрославления предстать перед судом, чтобы предать огласке свое деяние, он мог бы просто сдаться полиции сразу же после осуществления своей акции.

Выслушав сбивчивый рассказ Эльсера, комиссия даже не стала заниматься его допросом, решив разрабатывать версию, казавшуюся ее членам более перспективной. Однако совершенно неожиданно от шефа гестапо Мюллера поступила телеграмма с требованием проведения допроса Эльсера. Возникает вопрос, откуда ему было знать, что именно Эльсер и был преступником?

Исходя из имевшихся данных, комиссия считала, что Эльсер являлся лишь случайным звеном происшедшей драмы. Ведь обычно пивная еще за неделю до сборища бралась под охрану полиции. На этот раз охраны в ночь с 7 на 8 ноября не было. Она была снята по распоряжению заместителя начальника мюнхенской полиции. Чиновник, обычно отвечавший за меры безопасности, был заменен неким комиссаром полиции, не имевшим к этому никакого отношения. И как ни странно, никто из чиновников, связанных с проводившимся мероприятием, наказан не был. Обычно же все, кто имел какое-либо отношение к событиям, призывались к ответу.

Председатель комиссии в ходе расследования был послан в командировку.

Шелленберг, вступивший в октябре в контакт с британской секретной службой в Голландии под видом офицера, враждебно настроенного к нацистскому режиму, в полдень 8 ноября, то есть буквально за несколько часов до взрыва бомбы в «Бюргербройкеллере», получил от Гейдриха распоряжение прекратить переговоры и захватить английских офицеров с последующей их доставкой в Германию через голландско-германскую границу.