Волны с лёгким шелестом набегали на влажный песок и спешили обратно сетью серебристых струй. Начинался отлив… Издали, с внешнего кольца рифов, временами доносился негромкий гул. Там продолжалась вечная работа прибоя. А в деревне всё пели. Теперь в хор включились и мои товарищи.

Две фигуры — большая и маленькая — вышли из тени пальм на освещённый луной белый пляж и направились в мою сторону. В маленькой я сразу узнал Ку Мара. А большая?.. Ну конечно, это был Карлссон.

— Добрый вечер, профессор Гомби, — сказал я, когда они приблизились.

— Этот маленький злодей проболтался-таки, — сказал Карлссон, положив руку на курчавую голову Ку Мара. — Цените откровенность!.. Это случилось благодаря его огромной симпатии к вам. Но и я не обманул вас. Карлссон — фамилия моей матери. Я носил эту фамилию в студенческие годы.

— Мы видимся, вероятно, в последний раз. Позвольте задать вам ещё один вопрос, профессор… И, поверьте, не из праздного любопытства. Мне хотелось бы разобраться в собственных мыслях и… сомнениях.

— Спрашивайте.

— Почему вы отказались от борьбы? Тогда, — пятнадцать лет назад?

— Ах вот что… — задумчиво протянул он и отвернулся. И он долго глядел в океан, на переливавшееся серебро лунной дороги. — На ваш вопрос не легко ответить, — сказал он наконец. — Вы, вероятно, думаете, что я просто испугался, испугался тех, кто поставил целью уничтожить меня и моих товарищей… Не торопитесь решать… Знаете ли вы, что такое ответственность за открытия? Я имею в виду ответственность исследователя. Ведь те, кто прокладывает пути в неведомое, почти всегда идут впереди своего времени… Так вот, жизнь в какой-то момент может поставить перед учёным парадоксальный на первый взгляд вопрос: а не пора ли остановиться? Остановиться потому, что следующий шаг на пути исследований принесёт уже не блага, а неисчислимые несчастья миру и человечеству. Вспомните хотя бы об открытии ядерной энергии. Физики ухитрились получить её лет на сто раньше, чем следовало. А результат — величайшее открытие обернулось миру кошмаром непрестанной угрозы термоядерной войны… Поймите, человечество просто не доросло до некоторых «игрушек», которые торопятся дарить учёные…

Вы вправе спросить: что всё это имеет общего с исследованиями геологии океанического дна, которыми занимался некий профессор Гомби, и с открытием кимберлитов на дне Тихого океана? Увы, кое-что общего имеет. На дне океанов таится ещё множество поразительных вещей… Мне посчастливилось, а вернее, я имел несчастье приблизиться к разгадке одной из величайших тайн Тихого океана. Я имею в виду его огненное обрамление — величайшее на нашей планете кольцо вулканов, опоясывающее Тихий океан. Что-то пугающее есть в той щедрости, с какой энергия земных недр выплёскивалась тут наружу миллионы лет. И потом — открытие кимберлитов… Вообразите себе десятки тысяч кимберлитовых трубок взрыва, похороненных под толщей океанических вод. Я начал смутно догадываться, что тут таится ключ к пониманию процессов, происходящих в недрах планеты… И вот настал момент, когда я должен был спросить себя: а не пора ли остановиться?..

Мне удалось доказать, что Тихий океан — это гигантский вулканический кратер, самый огромный кратер нашей планеты. Чудовищным извержением недавнего геологического Прошлого из него был извергнут сгусток глубинного вещества, образовавший Луну, То, о чём сто лет назад писал Джордж Дарвин и что впоследствии многие поколения геологов считали фантазией, оказалось истиной. Когда я подсчитал энергию вулканических выбросов Тихоокеанского кратера, мне стало страшно… Страшно за человечество, которое может протянуть руку к этой энергии и, конечно, с ней не справится…

И вот я сделал то, что на моём месте должен был сделать каждый благоразумный и честный человек Земли. Я утаил от людей своё открытие, а ключи от него похоронил в глубинах Тихого океана. Вот теперь и судите: прав ли был профессор Гомби, когда он решил снова стать Карлссоном?

— Но эта энергия, Энергия недр, что она такое? — спросил я, будучи не в силах сдержать своё любопытство.

— Об этом больше ни слова… Она — всё то, что притаилось там, в глубинах планет; чем вздыблены горы и рождены провалы морей… Взрывы величайших вулканов, землетрясения, образование алмазоносных кимберлитовых трубок — это её слабые отзвуки. Энергия недр ещё страшнее той дьявольской силы, которая скрыта в смертоносных цилиндрах водородных бомб…

— Но один человек практически бессилен… И если кто-то пойдёт по вашим стопам в исследовании Тихоокеанского дна… Сейчас организуется столько экспедиций…

— Да, конечно… Рано или поздно моё открытие кому-то удастся повторить. И если это сделают в ближайшие десятилетия, мне остаётся лишь утешаться мыслью, что человечество будет проклинать не меня.

— Но разве нельзя придумать что-нибудь?

— Я не сумел.

— Это потому, что вы — один…

— Я не один, — возразил он, обнимая Ку Мара. — Со мной вот все они… И, право, мы кое-какая сила!

— Правильно, — подтвердил Ку Мар.

С ТЕХ пор минуло десять лет. И вот теперь эта газетная заметка. Муаи больше нет… «Будущее покажет…» Вот и ответ на наш спор… Нет больше хранителя тайны Тихоокеанского кратера и его маленькой колонии. И Ку Мара нет, — Ку Мара, который за эти десять лет успел стать взрослым. А может быть, кто-нибудь из них всё-таки уцелел? Может, они все уцелели и разъехались по другим островам Тихого океана? Ведь Гомби, наверное, воспитывал их, чтобы тоже сделать хранителями тайны Тихоокеанского кратера. И, может, он сам уже вернулся на большую землю?..

Нет, кажется, я должен повременить раскрывать миру тайну Муаи. Надо подождать ещё некоторое время… Год… несколько лет… Кроме того, если они действительно все погибли, им-то я уже не помогу… И ещё неизвестно, как на это посмотрит моё начальство…

Так я думал, сидя над раскрытой утренней газетой возле чашки остывшего кофе. И не знал: прав я или нет…