не нужно будет ходить, потому что летом во всем мире должны быть каникулы, а в каникулы мы не учимся!

Кстати не подумайте, что я какой-то вундеркинд с трех лет сбежавший в школу. Просто рассказываю я вам, о том времени, когда мне было три года, а сейчас мне почти семь и я уже учусь в подготовишках.

Я уже откуда-то знаю, что земля крутится вокруг солнца, а не наоборот, что солнце это не большой фонарь на небе, а огромедная звезда с миллионом градусов жары и вся снаружи расплавленная и плюющаяся во все стороны лавой, как раскаленная сковородка подсолнечным маслом.

Раньше я думал, что звездочки на небе такие маленькие, что ими можно наполнить доверху карманы, и самолеты в облаках малюсенькие. А оказалось, что все не так! Что просто, чем вещь дальше от тебя, тем она кажется меньше.

И все равно для меня загадка, почему, если земля круглая, мы не сваливаемся вниз и вообще, где тогда этот низ, если снизу он оказывается верхом. Наверное, поэтому мне и надо учиться, чтобы все непонятное, стало более понятным.

Вот папа мне сказал, что если прыгнуть в сквозную дырку в земле, то до середины я буду вначале падать, затем попаду в невесомость и вылечу из нее с огромной скоростью дальше вниз, который почему-то окажется верхом.

Мой папа, ну всю правду обо мне в свою книжку выложил, смотрите, чего написал!

Гошку сегодня учили писать в унитаз. Я пришел забрать его из детского садика, но они только проснулись и лопали свой полдник. Полдник почему-то состоял из картофельного пюре с рыбной котлетой. Ну, это детали.

Я сидел в раздевалке и ждал, а заодно слушал через дверь разговоры.

Гоша говорил: — очень кусно!! И малядец!!

А ему отвечали — кушай Гоша, кушай, вырастешь большим и крепким.

— Как папа? — спросил Гошка, — А сейчас я маленький?

Потом дверь распахнулась, и ко мне выбежал Гошка, — веселый, улыбающийся, полный впечатлений.

— Я сейцяс допыгну до этих стуцек! — сказал он, и стал, подняв ручки прыгать, стараясь ухватиться за висюльки низко висевшей гирлянды.

Затем, он стал возить передо мной здоровенную пластмассовую машину и рассказывать, как они играли с Лешей в машинки: — Во какой ковш!!! Здоловый! Мы им песок набилали (набирали) и в другую масинку высыпали!

После этого, я доставал у Гошки из-за шиворота шоколадку.

— Давай доставать из-за шиворота шоколадку — предложил я.

— Давай! — недоверчиво улыбнулся Гошка.

— Говори волшебные слова! — торжественным голосом произнес я.

— Скоеки-моеки! — начал Гошка.

— Явись ко мне шоколадка! — продолжил я.

— Явись ко мне шокоядка! — повторил Гошка, и шоколадка торжественно и волшебно вытащилась у него из-за шиворота.

— Угости всех, Гошка, и воспитательницу не забудь, — посоветовал я.

И Гошка начал угощать, раздавая друзьям по детскому саду огромные куски шоколада, оставив себе две маленькие дольки.

Быстро слопав эти дольки, он естественно не наелся и заприметил своего друга Лешу, вгрызавшегося в здоровенный кусок дареного шоколада.

Гошка, подойдя к нему, стал ходить вокруг него кругами, заинтересованно спрашивая: — Это сто у тебя, шокоядка? А какая она? Церная?(черная) А какая такая церная?

— Вот такая церная, с полоськами — объяснял ему Леша, тыкая в шоколад пальчиком.

— И ты его весь съесь? — убежденно кивал головой Гошка.

— Сем — отвечал непонятливый друг.

Гошка, вздохнув, направился ко мне и жалобно сказал: — Я хосю есе шокоядку.

— У меня больше нет, волшебство кончилось, — объяснил я — сходи, попроси Лешу, может он угостит тебя шоколадкой.

И Гошка пошел к Леше и попросил: — Леся, дай позалуйста шокоядку.

И Леша дал откусить ему от своей шоколадки кусочек.

А Гошка по своему понял, что такое кусочек, и этот кусочек занял у него почти весь рот.

И Гошка сказал мне: — Псьли, я наелся.

А пока мы шли домой, он с восторгом рассказывал мне о своих достижениях.

— Я в садике узе писяль, я сказаль, хосю на голшочик, но воспитательница сказала мне — в туалет.

— А в туалете ты сидел? — спросил я.

— Нееет, не сидел!! Я стоял! Воспитательница сказяла мне, как делзать пипиську лучками, и я ее делзял.

— Молодец Гоша, ты уже совсем взрослый — похвалил я сынишку, — значит, ты в туалете не сидел, а стоял!?

— Нууу…язе сказял! — нетерпеливо стал объяснять мне Гошка, — Я стояль! А то я мог в дылку пловалиться! Там дылка такая босяя, босяя,….огломная!

Бог дал, бог взял

Я нашел у песочницы блестящую денежку. И пока мы ее восхищенно разглядывали, к нам подошел мальчик с хулиганским лицом.

— Чего это тут у вас малявки? — спросил он, и со словами, — Оооо… пять рублей… давайте их сюда, — денежку отобрал.

— Бог дал, бог взял, — вздохнув, сказала Светка.

У нее бабушка в церковь ходит и свечки зажженные в ней ставит, так что Светка, больше моего об этом знает.

Но, глядя в сутулую спину разбойника, я с возмущением подумал — при чем здесь бог!?

— Сволочь, вот я тебе, как вырасту, по роже дам! — грозно сверкая глазами, прошептал я.

Покупка чемодана конфет и игрушек сама собой отменилась и мы, погоревав три секунды, побежали играть в догонялки.

Тогда я еще не знал, что малолетний хулиган избавил нас от большого разочарования. На пять рублей в то время, как и сейчас, можно было купить только дырку от бублика!

Одна девочка выкинула в окно свой учебник

Одна девочка в нашем классе почему-то решила выкинуть свой учебник в распахнутое окошко.

Наверное, она думала, что внизу никого нет.

Учебник пролетел через весь класс, чуть не задев меня, но я вовремя пригнулся.

Вошедшая учительница увидела краем глаза что-то порхающее и, наверное подумала что это ворона.

Зато снизу несколько раз раздалось звонкое и глухое — Ай! Ай! Ай!

А сразу после — Ай! Ай! — началась такая ругань, что ОЕЕЙ.

Учительница подбежала к окну, но внизу уже было пусто, если не считать деревьев, асфальта и травы.

(Кстати, забыл сказать, что наш класс находился на третьем этаже).

— Маруся, а где твой учебник — возвращаясь к учительскому столу, подозрительно спросила она девочку.

На что та, после долгой паузы, занятой хлопаньем глаз, коротко сказала: — Забыла.

Но тут, как в кино, изнутри школьного коридора послышалось грозное ворчание, и дверь сотряс сильный удар ноги.

Учительница замерла на месте. Маруся как-то изменилась в лице, стараясь не смотреть в сторону открываемой двери. Весь класс восхищенно замер в ожидании катастрофы, а