— Так или иначе, у меня сложилось впечатление, что в пьесе отсутствует что-то очень важное, — признался он наконец. — То, что делает художественное произведение ярким, рельефным, реалистичным. Спектакль получился скучным, схематичным.

— Точно, я так же тогда подумала, — кивнула Розамунда. — И решила еще раз перечитать книгу, на основе которой была создана пьеса. Книга просто великолепна! Мое первоначальное впечатление не изменилось!

Джон насторожился, а девушка, затаив дыхание, ждала, что он скажет.

— На что ты намекаешь, Розамунда? — спросил Джон, напряженно вглядываясь в лицо девушки.

— Я хочу сказать, что не всегда на основе первоклассной книги можно создать хорошую пьесу, — медленно произнесла девушка, четко выговаривая каждое слово. Джон должен уловить ее мысль. — Автор имеет больше возможностей воплотить свой творческий замысел именно в литературном произведении, а не в сценическом. Когда я вновь прочитала «Викторину», то поняла, что произошло. Из книги была заимствована лишь основа сюжета, выхолощенное произведение моментально лишилось яркой выразительности, живого содержания, — подробно изложила свое мнение Розамунда.

— Так ты думаешь, что я… — задумчиво протянул Джон.

— О, я не настолько самонадеянна, чтобы давать тебе советы. Но может быть, тебе стоит подумать о создании книги, а не пьесы?

Джон невероятно долго хранил молчание. Розамунда не смела взглянуть на него, решив, что вела себя глупо и несдержанно.

Внезапно Джон поднялся и, схватив девушку за плечи, рывком заставил ее тоже встать. Несколько мгновений молодые люди стояли лицом к лицу, крепко держась за руки. Потом он склонился к ней и нежно поцеловал в губы.

— Умница! — бросил он и, не проронив больше ни звука, исчез в гостиной.

Розамунда проводила его взглядом, мечтательно прикасаясь пальцами к губам, на которых все еще горел его поцелуй. Стряхнув с себя блаженное оцепенение, она отнесла посуду и остатки еды на кухню, навела там порядок и на цыпочках подошла к двери в гостиную. Предосторожности были излишни. Джон находился в состоянии творческого транса — ничто не могло ему помешать. Он собрал в аккуратную стопку разбросанные страницы рукописи и, изредка просматривая их, стучал и стучал на пишущей машинке с такой одержимостью, как будто от этого зависела его жизнь.

Скорее всего, так оно и было, подумала Розамунда. Творческое начало в Джоне требовало реализации, без этого он не смог бы жить полной, насыщенной жизнью. А девушка мечтала, чтобы он максимально раскрыл себя. На душе у нее было тепло и радостно оттого, что судьба этого человека решалась не без ее скромного участия.

Розамунду переполняло чувство восторга и полного удовлетворения. Долго думать о природе столь странных эмоций не пришлось. Сердце подсказывало ей — это любовь. Любовь, которая никогда не умрет.

— Нет, я ничего существенного не выяснил, — уныло признался доктор Роб. — Не помогла даже дата рождения, которую ты для меня узнала. Кстати, как это тебе удалось? Ты ведь не стала выспрашивать у самой Розамунды?

— Конечно нет, ты же просил меня этого не делать. Удалось выведать все окольным путем. Знаешь, Роб, — добавила мисс Эллис с усмешкой, — я так преуспела в подобных делах, что сама удивляюсь. Видимо, во мне от природы есть склонность к плутовству.

— Как и у большинства женщин, — провозгласил доктор Роб. — Они уверены, что цель оправдывает средства, когда дело касается тех, кто им дорог.

Интересно, кого он имеет в виду, подумала мисс Элис. Ее саму или Розамунду? Но спрашивать она ни о чем не стала.

— Все, что ни делается, — к лучшему. На днях мне надо было заполнить анкету для получения нового паспорта. Я специально разложила все бумаги на столе перед Розамундой. Потом обронила какую-то шуточку по поводу своего возраста. Вот, сказала я ей, и наступило время, когда приходится скрывать свой истинный возраст, и лучше всего вообще забыть дату своего рождения. Потом я намекнула, что, раз для нее такой проблемы не существует, неплохо было бы устроить праздник в честь ее дня рождения. Ну, она мне тут же сообщила дату: двадцать третье июля.

— Она не колебалась, прежде чем ответить тебе?

— Ни секунды. Позже, уже после того, как я тебе позвонила, она поведала мне весьма странную вещь. У нее никогда не было паспорта, Роб. Она никогда не выезжала из страны.

— Другими словами, у нее не было необходимости пользоваться удостоверением личности и свидетельством о рождении, — задумчиво изрек доктор Роб.

— Ты прав. Знаешь, я внимательно наблюдала за Розамундой и теперь абсолютно уверена: фамилия Декстер лично для нее ничего не значит. Она вела бы себя по-другому, если бы знала, что ее настоящая фамилия не Гастингс.

— Логично. Получается, Рут сделала все, чтобы девушка не видела своего свидетельства о рождении, в котором она зарегистрирована как Розамунда Декстер.

— И как твоя дочь!

— Весьма вероятное предположение, — рассудительно кивнул доктор Роб. — Но у нас все еще нет доказательств, а не зная истины, я не могу открыться Розамунде. — Он гневно стукнул кулаком по подлокотнику своего кресла.

— Что тебе все-таки удалось узнать?

— Я теперь частый гость в Соммерсет-Хаус, озадачил служащих в хранилище завещаний, в финансово-налоговом управлении, — мрачно ответил доктор. — Я заставил их перерыть кучу архивных материалов. Никаких результатов! Следовательно, Розамунда родилась за пределами Лондона. Но где? Как я смогу узнать? Это все равно, что искать иголку в стоге сена.

Мисс Элис молчала. Ей казалось неправильным, что Роб не желает посвятить Розамунду в суть происходящего. Но решение остается за ним.

— Какое разочарование!

— Да, поэтому надо действовать более энергично.

— Ты хочешь рассказать все Розамунде?

— Нет-нет, только не это. Я решил встретиться с самой Рут.

— О, Роб! — Мисс Элис была потрясена.

— Не очень разумно, да? Может быть, не спорю, но при данных обстоятельствах неизбежно. Короче, я не выдержал и вчера отправился к ней.

— И что произошло? — От волнения на щеках мисс Элис появился румянец.

— Зря потратил время. Мне было объявлено, что у Рут нервный срыв, она в лечебнице, посетителей к ней не пускают.

Мисс Элис внимательно на него посмотрела:

— Знаешь, скорее всего, это правда. Она ведь загружена работой, да и возраст уже не тот. Помимо всего прочего, бегство Розамунды могло сломить ее. Но ты, кажется, не веришь во всю эту историю?

Доктор Роб пожал плечами:

— Возможно, ты и права. Но с другой стороны, она прекрасно понимает, что сумела отгородиться от меня стеной, которую я точно не стану штурмовать. Это было бы неэтично.

— Но ее поведение говорит о том, что она знает о твоей встрече с Розамундой! Нет-нет, это невозможно! Она ни за что не станет связывать исчезновение племянницы с тобой.