Дворкин резко развернулся на пятках, почувствовав, как холодный липкий пот побежал по спине.

— Мякин, идите ко мне! Немедленно!

— Товарищ комиссар, — улыбнулся своей простоватой улыбкой солдатик, разведя руки в сторону. — Да тут же никого…

Дворкин не увидел, скорее почувствовал, как за спиной что-то шевельнулось в сумасшедшем по скорости прыжке. Почувствовал и присел раньше, чем с тихим рычанием упругое гладкое тело английского дога пролетело над ним стрелой. Откатился в сторону, шаря на поясе в поисках кобуры, наблюдая, как сильные передние лапы сбивают Мякина на пол, как он испуганно кричит, пытаясь защитить лицо, а белые клыки вгрызаются в его ладони.

— Помогите! — заорал он. — На помощь!

— Мякин! — Дворкин выстрелил несколько раз. Серебрянная пуля прошила бок дога насквозь. Он несколько раз зарычал от боли, дернулся и затих над искалеченным Мякиным, который, кажется, уже не дышал. На горле и щеке у него была одна сплошная рана. Вытекший глаз зиял пустой глазницой.

— Прости, товарищ Мякин, не уберег… — Дворкин подошел к трупу своего товарища поближе, но оружие не стал прятать. Мало ли какие гадости приготовили ведьмы Ковена людям напоследок. То что они ушли, он чувствовал…Магия исчезла из этого мира, оставался лишь еле заметный фон силы, которая еще полностью не испарилась, хранясь в действующих заклятиях и магических символах, установленных по всей планете, но со временем рука инквизиции дотянется и до них, искоренив зло, вернув человечество к истинной вере.

Позади, откуда-то из угла раздался тихий детский всхлип. Дворкин моментально развернулся на пятках, одновременно взводя курок своего револьвера. Повел стволом из стороны в сторону, выискивая взглядом цель.

Из темного дальнего угла огромной залы на свет вышла маленькая девчушка лет тринадцати. Ее волосы были расстрепаны, сбитые коленки выглядывали из-под грязной белой сорочки. Под глазом синел огромный кровоподтек, а губы были разбиты и опухли. Она несколько раз шмыгнула носом, опасливо косясь на труп Мякина и лежащего на нем убитого дога.

— Дяденька, а вы кто? — настороженно спросила она, пряча испуганно глаза. От нее тоже фонило магией, но настолько слабо, что Дворкин, умеющий чувствовать силу, но не способный к ее применению, решил, что это лишь после того, как Алаида проделала над ней какой-то ведьминский ритуал.

— Я… — расстерялся он. А кто он собственно такой? Спаситель человечества? Инквизитор? Это более похоже на правду, но сказать девчушке ее, значит испугать ребенка. Дворкин присел перед девочкой на колени, по-доброму улыбнулся ей, пряча оружие в кобуру. — Я просто человек…

Да! Теперь он просто обычный человек! Он выполнил перед Богом и людьми свое предназначение и теперь мог свободно вздохнуть, освобожденный от тяжести данного много лет назад обеда.

— Ты как здесь оказалась? — перевел он тему.

— Тетя Аля сказала, что я нужна для какого-то обряда, что Боженька…

— Бог к этим… — разозлился Дворкин, сжав кулаки. — К этим обрядом не имеет никакого отношения! Но теперь ты в безопасности…

— А тетя Аля не будет ругаться? — испугалась девочка, косясь по сторонам, словно Шпиц могла появиться в любую секунду и наказать ее.

— Тетя Аля уехала и больше никогда сюда не вернется… — погладил ее по головке Дворкин.

— Правда? — с надеждой спросила она и в глазах ее зажглась надежда. У нее оказались пронзительно голубые глаза, и даже кровоподтек их красоты не смог испортить.

— Правда-правда! — улыбнулся комиссар. — Как хоть тебя зовут, малыш?

— Милана, — потупив глаза, сообщила девочка.

— Красивое имя для девочки…

— Товарищ комиссар… — в комнату заскочили солдаты, сражавшиеся с ведьмой в начале коридора, впустив сюда облако дыма. Увидели труп Мякина и замерли. — Там все в огне! Любое промедление и нам не выбраться из здания, — сообщил Дворкину старший, — надо уходить немедля!

— Хорошо, боец! — Дворкин подхватил девочку на руки, укрыв своей кожаной курткой, прошептал на ухо. — старайся поменьше вдыхать дым…

И шагнул в огненный коловорот, царивший за дверью.

Я проснулся раньше Светки, и ее надоедливого будильника. Моя жена лежала на боку, сложив под голову руки и тихонько сопела, досматривая последний, самый сладкий утренний сон. Стараясь ее не разбудить, я привстал, любуясь своей красавицей, чувствуя, как тепло разливается по телу. Я ее любил, вредную, упрямую, любую…Аккуратно убрал со лба упавший локон. От этого легкого движения она проснулась, улыбнулась мне открыв глаза.

— Доброе утро… — пробормотала она такая сонная, теплая, привлекательная со сна.

— Привет! — я поцеловал ее в щеку, обняв за талию, прижавшись к ней всем телом. — С выходным тебя, малыш…

— И тебя…

— Моя работа на дому, — нахмурился я, вспомнив про свой роман и обязательствах перед издателем, — когда хочу, тогда объявляю выходной…

— Везет… — зевнула Светка, устраиваясь на моей руке поудобнее. — А у меня только государственнные! Как ваша вчерашняя экскурсия с Янкой? Нашли что-нибудь интересное?

— Если честно то да, — посерьезнел я в один момент, вставая с постели. Семейная идиллия была разрушена, — только давай обсудим это за кофе.

— Делай! — кивнула Света, первой шмыгнув в ванную.

Через пять минут мы пили кофе у нас в спальне, наслаждаясь утренней домашней тишиной. Пока не встала Эльвира Олеговна, не начав греметь плошками и тарелками, пока не проснулся Мишка, включив мультики, мы в это время спокойно могли побыть вдвоем.

— Так что удалось узнать? — начала жена, отхлебнув горячий напиток, который она всегда пила медленно и в растяжку. — Если честно, сколько живу в Харькове, первый раз слышу про какую-то «крышу мира»…