— Жуткое? — с тревогой переспросил Сатинов. — Вы же говорите: горстка пепла.

— Ну, не совсем горстка, — уклончиво ответил эксперт. — Сейчас сами все увидите. Такое сложно описать.

Лера поблагодарила за рассказ, а вот Сатинов побледнел. Будто до этого еще не верил в происходящее или считал его приключением, а тут внезапно осознал, во что вляпался. Лосев был почти уверен, что сейчас он заявит, что подождет в машине, но парнишка оказался крепким, ничего не сказал, только один раз с шага и сбился.

— А камеры у вас есть? — поинтересовался Лосев.

— Конкретно в том помещении нету, — покачал головой судмедэксперт. — Что там снимать? Холодильники одни, и те закрыты. Камеры в прозекторской стоят, это соседняя комната.

Жалко. Но кто ж знал, что однажды и в помещении с холодильниками произойдет нечто необычное? Пришлось попросить Николая Вадимовича выдать им хотя бы перчатки и предупредить коллег особо не топтаться по полу и лишнего не трогать. После кладбища Воронов и криминалисты собирались наведаться и в морг, не следует затаптывать следы, как это сделал Сатинов в доме ведьмочки.

Помещение, куда привел их Николай Вадимович, было небольшим, пустым и очень холодным. Вспыхнула под потолком яркая лампа, и все увидели открытую дверцу холодильника, из которого была вытащена каталка, накрытая простыней. Обычно под такими простынями угадываются очертания человеческого тела, но здесь сразу становилось понятно, что под белым покрывалом не человеческое тело, а нечто гораздо меньших размеров. И лишь при ближайшем осмотре Лосев заметил, что простыня прожжена в нескольких местах. Тут уж не только Сатинов, но и он притормозил. Подходить ближе расхотелось. Зато вперед шагнула Лера. Аккуратно отвернула простыню и явила миру страшное: вместо тела на каталке лежало нечто черное, обугленное, высохшее, напоминающее очертаниями человека, но больше похожее на страшную мумию. В отличие от того, что они увидели на кладбище, здесь руки были вытянуты вдоль тела, а не раскинуты в стороны, и, похоже, некоторые кости не сгорели до конца: в паре мест пепел казался чуть объемнее… Но здесь и горело тело, а там… А черт его знает, что сгорело на кладбище. Лосев решительно ничего не понимал. Но самым страшным был даже не этот обгоревший черный труп: жуткое зрелище производили оставшиеся нетронутыми глаза. Веки исчезли, череп наполовину разрушен, а вот глазные яблоки остались. Впервые за все время работы в полиции Лосеву захотелось напиться до беспамятства вечером, чтобы спать без кошмаров. А иначе эти глаза совершенно точно приснятся ему ночью!

Пока Лера изучала тело, точнее, то, что от него осталось, они с участковым близко не подходили. Хватало запаха и этих глаз, которые, казалось, следили за ними, в какую бы сторону они ни пошли. Вместо этого Лосев осторожно осмотрелся, но в помещении не было ничего интересного. Все холодильники закрыты, на некоторых висели бирки с краткой информацией о том, кто находится внутри, но большая часть оставалась пустой. Окон в помещении не было, а единственная дверь выходила в прозекторскую с камерами. Значит, если бы кто-то входил сюда, то на камеру попал бы. Правда, для этого ему пришлось бы пройти через кабинет, где работал в этот момент судмедэксперт, так, чтобы тот не заметил, а это уже маловероятно.

После того как Лера закончила с осмотром, все трое вывалились в морозную ночь, и Лосев наконец вдохнул полной грудью свежий воздух, но тут же полез в карман за сигаретами. Если уж напиться ему не светит, пока, по крайней мере, то закурить он может себе позволить. Лера тут же попросила сигарету, хотя курила крайне редко. Пожалуй, Лосев мог бы назвать всего пару таких случаев. Сатинов от сигареты брезгливо отказался. Ну и пусть себе ждет следователя и криминалистов так.

— Твои выводы? — спросил Лосев Леру, когда сигарета догорела почти до середины и он смог наконец говорить.

— Черт его знает, — выдохнула та. — Невозможно так сжечь тело вне стен крематория. Даже если пробрался туда кто-то и умышленно поджег, то не сгорело бы оно до такой степени. Там же почти ничего не осталось! Фрагменты нескольких костей да глазные яблоки. Тем более тело сгорело, а простыня, которой он было накрыто, нет!

Голос всегда хладнокровной Леры дрогнул, и она поспешно затянулась, пытаясь скрыть за сигаретой волнение.

— Тогда как такое возможно? — поежился Саша.

Лера выпустила в воздух сизую струйку, посмотрела сначала на одного, потом на другого и наконец спросила:

— Про самовозгорание человека слышали когда-нибудь?

Лосев, детство которого пришлось на девяностые с их расцветом интереса ко всякого рода паранормальщине и популярности таких сериалов как «Секретные материалы», про самовозгорание хоть что-то слышал, а вот молоденький Саша, который в конце девяностых только родился, округлил глаза и непонимающе нахмурился:

— Про что?

— Самовозгорание человека, — повторила Лера. — На самом деле, эта теория не находит серьезного научного подтверждения, — вздохнула она. — Многие даже отрицают сами случаи самовозгорания, считая их не более чем мистификацией.

— Но у нас-то не мистификация, — осторожно заметил Лосев.

— Если все же принять за правду, что такие случаи бывают, то вот что известно на данный момент: чаще всего самовозгоранию подвержены люди со склонностью к алкоголизму. Обычно сгорает все тело, но иногда что-то остается: кисть, стопа, часть черепа. Вроде как у нас. Правда, никогда не слышала, чтобы оставались глазные яблоки. Окружающая обстановка чаще всего не страдает. Бывает, даже одежда остается.

— Как такое возможно? — удивился Сатинов.

Лера развела руками.

— Есть несколько теорий. Самая известная, хотя тоже объясняющая далеко не все, — так называемый эффект «человеческой свечи». Человеческий жир при определенных условиях плавится, и плавится медленно. Таким образом сгорают все внутренние органы, а одежда, если она произведена из малогорючих материалов, остается. Не страдает и обстановка, поскольку как такового пожара нет. Объясняет это и то, почему порой остаются конечности или череп — в них нет жира.

— А что, всегда сгорают толстые? — удивился Сатинов. — Я думал, бомжи голодают.

— В том-то и проблема, что самовозгоранию подвержены не только люди с лишним весом, поэтому теория и не общепризнана. Кроме того, чтобы жир начал плавиться, что-то должно его поджечь.

— А что может это сделать?

Лосев фыркнул. Участковый сейчас походил на ребенка, которому фокусник открывает секреты своего мастерства.

— На этот счет тоже есть разные теории, — пожала плечами Лера. Она, в отличие от Сатинова, говорила таким тоном, будто объясняла самое популярное в мире явление. — Одни говорят про статическое электричество, которое накапливает тело. Дескать, когда разница потенциалов становится слишком велика, происходит возгорание. Честно говоря, я не сильна в физике, могла что-то напутать, так что, если интересно, сам поищи информацию. Другие обвиняют во всем шаровые молнии. Но, на мой взгляд, объяснять одно неизученное явление другим неизученным явлением — не самая лучшая затея. Есть еще теория об «адском пламени», в котором и сгорают несчастные, но это уж точно не ко мне.