— Ладно, как скажете… — пальцы женщины погрузились в синеватую дымку виртуальной сферы. — Нет, извините… все равно дать номера не могу.

— Но почему?!

— К сожалению, у вас недостаточный коэффициент полезности. Видимо, вы получили свои гражданские права совсем недавно и не успели поработать над ним. Система выдает сообщение, что снятие одним коммунаром лично для себя нескольких номеров одновременно, подпадает под кодекс поведения коммунара, — добавила портье. — Статья КПК 134-5, «Избыточная и немотивированная роскошь в быту». На нее имеют право в исключительных случаях коммунары с коэффициентом полезности не менее «А1». А у вас в идентификаторе — «Б2».

— Но нам нужны эти номера! — воскликнула Катя. — Мы правда в них очень нуждаемся!

— Если у вас проблемы, я могу активировать режим «люди в беде», — ответила женщина. — И отдать вам номера в особом порядке до прибытия помощи.

— Нет, что вы! — Катя аж побледнела. — Мы не в беде, не надо такого!

— Тогда даже не знаю, как вам помочь.

— Хорошо, снимите для меня один номер из красной зоны. Какой у вас самый лучший?

— Трехкомнатный «Красный Спейч».

— Давайте его. Мы будем жить с моими гостями там.

— Сейчас попробуем, — начала работу портье…, - к сожалению, опять не получается. Для вас это тоже слишком роскошно. Нужен коэффициент как минимум «А2».

— У нас в России лучше, — тихонько шепнул Илье Леха. — Полное равноправие, только бабки гони! А тут бабок нет, но геморроя хоть экскаватором черпай.

— В таком случае мы все разместимся в одном обычном номере, — отрезала Катя. — На который хватает моей полезности.

— Это не лучшее решение…

— Это уже мое дело. Оформляйте номер на меня, а остальных селите в него моими гостями. Тем более что двое парней из моих гостей — мои веймы. На это я имею право?

— Прямого запрета нет, — пожала плечами женщина. — Но ситуация необычная. Мне придется уведомить о ней куратора общинного дома из городского совета.

— Делайте что хотите, только заселяйте побыстрее…

— Ладно.

Номер оказался не так уж плох. Для одного человека — так и вообще отличный. В отведенной им комнате на первом этаже правого крыла здания имелась двуспальная кровать, стол, пара стульев, трайслер, холодильная камера, душ с туалетом в отдельном помещении. Крыша над головой есть, уже здорово! Илья высказал эти соображения Кате, но та только шипела от злости в адрес портье.

— Тля бесполезная! Сама до старости гражданские права заработать не может, вот и издевается над теми, кто это сумел! Сидит как клуша, занимается формализмом вместо работы!

— Кать, охолонись, — с улыбкой сказал Илья. — Все нормально! Мы не в претензии! Ну что ты так завелась, вейга? С чего ты решила, что у администраторши нет прав?

— Коммунар с полными правами серый комбинезон не наденет! И на такой дурацкой работе задницу просиживать не станет! Илья, ты не понимаешь, она специально надо мной…

— Не злись, Катюша, — поддавшись неожиданному порыву, бывший наемник крепко обнял пионерку и прижал к себе, а затем ласково погладил ее по голове. — Правда, не переживай… забей, все нормально.

К некоторому удивлению Ильи, девушка не отстранилась, прижавшись к нему еще крепче и спрятав лицо у парня на груди.

— Ничего не нормально! Мне перед вами стыдно…, - раздался ее глухой голос, прервавшийся негромким всхлипом. — Я сама пригласила вас в гости, и не могу как следует принять! Меня как нашкодившего щенка мордой возят… — Катя все же мягко высвободилась из объятий Ильи. Лицо ее было красным, в уголках опухших глаз виднелись следы слез. — И кто я после этого?

— Все нормально, подруга, — заверила ее Ника. — Мы все понимаем, не бери в голову…

— В принципе, девушки могут лечь на кровать, а парни уместятся впритык на полу. А под голову можно рюкзак засунуть, — даже Леха был смущен видом плачущей Кати. — Тепло, крыша над головой есть, чего еще желать? Остальное и в самом деле излишняя роскошь. Мы же понимаем, что все получилась неожиданно, вейга! И ты делаешь для нас все, что можешь.

— Ладно, мы еще кое с кем разберемся, кому чего положено, — негромко сказала Катя, вытирая лицо рукавом. — Ребята, вы же голодные все! Оставляйте рюкзаки здесь, пойдем есть в ресторан!

— Может, лучше в магазин? — спросил Леха. — Или что там у вас есть вместо него? Не пойми меня неправильно, Кать, но лучше с банкетом погодить. А то опять про полезность пытать будут… Давай возьмем что-нибудь попроще перекусить и погуляем по городу. А в ресторан попозже.

— Присоединяюсь, — сказал Толя, а Илья лишь молча кивнул головой.

— Ну, раз так… хорошо, как скажете.

Один из городских магазинов оказался здесь же, в общинном доме и воображение Ильи он не поразил. Всего в нем было два зала — один, поменьше, условно «торговый», второй, побольше, — для хранения и выдачи заказов. В торговом зале на полках стоял разнообразный товар, в основном, продукты питания. Из них не меньше половины выставленного — пакеты с саморазогревающейся готовой едой, вроде той, что бывшие наемники ели в полевых пайках пионеров. Дизайн упаковок самый простой, этикетки с надписями блеклые, изображения схематичные и невыразительные. Впрочем, есть и овощи, и полка с крупами, полка с консервацией, отделы с колбасой и рыбой, но, в общем и целом, магазин коммунаров проигрывал по оформлению и ассортименту даже маленькому сетевому магазинчику у дома Ильи в Москве. Все вроде бы есть, но в минимальном количестве и выложено без всякого желания прорекламировать и продать товар. Катя объясняла, что больший выбор не имеет смысла: в основном все заказывается горожанами из дома в системе доставки. А получают готовый заказ здесь же, во втором зале. Система доставки прямо до дома? Нет, такого в Коммунистическом Союзе нет, за исключением обслуживания полных инвалидов или особых категорий работающих. Каждый здоровый коммунар способен сам дойти ножками и взять заказ, нечего плодить лентяев. Рекламы тоже нет — зачем? У нас не общество потребления, стало быть и смысла продавать как можно больше товаров народного потребления нет. У коммунаров иные приоритеты, спускать ресурс в никуда, разгоняя спрос и предложение и превращая население в избалованных лентяев и шопоголиков никто не собирается.

Пятеро бывших наемников взяли себе в магазине два пакета с пирожками и две больших бутылки «ярославского кваса» и вышли на улицу, где, сев на скрытой за двумя раскидистыми дубами лавочке, приступили к трапезе. Перелитый во фляжку квас пился легко — прохладный, ароматный, терпкий и чуть кисловатый напиток пришелся Илье по вкусу, особенно после больничных харчей. Пирожки тоже не