Но тут она наконец увидела его.

Это был прекрасный юноша в рыцарских доспехах. Они сверкали в лучах вечереющего солнца, но ярче доспехов сияло его лицо. Молод был рыцарь – но вся неизмеримая мудрость веков была написана на лице его. В воздухе вокруг прекрасной головы плясали золотые пылинки.

– Здравствуй, господин! – чинно ответила Жанна на приветствие рыцаря.

– Что ты делаешь, дочь моя, в этом винограднике?

– Я ищу здесь овечку, отбившуюся от стада.

– Не одну овечку найдешь ты. Куда большее стадо поведешь за собой.

В изумлении Жанна смотрела на прекрасного рыцаря.

– Знаешь ли ты, кто я? – вопросил он.

Еще мгновение назад Жанна ничего не знала о нем, но тут знание само вспыхнуло в ее сердце.

– Ты – Архангел Михаил, господин, – ответила девочка просто, как будто эти слова сами возникли у нее на языке.

– Это правда… только не называй меня господином. Один есть Господин над нами – и над тобой, и надо мной – Господь Милосердный. Это он послал меня к тебе. Меня и двух моих спутниц…

И тут Жанна увидела прекрасных женщин, стоящих за спиной Архангела. И, увидев их, тут же постигла, что это Святая Екатерина и Святая Маргарита.

– Чего хочет от меня Господин? – спросила Жанна.

– Господин наш увидел, какими страданиями наполнилась прекрасная Франция. Он хочет, чтобы ты отправилась к дофину Карлу и принесла ему корону французскую. Ибо так хочет Господин наш.

– Я? Но ведь я – простая деревенская девушка… я пасу овец и пряду шерсть… что я могу?

– Это правда, сама ты ничего не можешь. Но если того захочет Господин наш – ты сделаешь по его повелению.

– Но я не умею ни ездить верхом, ни владеть мечом… как могу я повести за собой воинов?

– Если захочет Господин наш – ты научишься всему в одночасье. Ибо в чистом сердце твоем таится невиданная, несокрушимая сила. Ты придешь к дофину, он поверит тебе и даст войско, с которым ты изгонишь из Франции врагов и приведешь дофина в Реймс, чтобы возложить корону Франции на его голову.

– Это слишком много для такой девушки, как я! – воскликнула Жанна в страхе. – Это превышает меру мою!

– Только Господин наш знает, какая мера отпущена каждому из нас. Господин наш желает, чтобы ты исполнила его повеление. Ты возьмешь знамя Царя Небесного и поведешь за собой воинство. И победа будет с тобой. А чтобы ты не сомневалась в его воле и помнила мои слова – возьми сей знак…

Юноша в сияющих доспехах бросил на землю белый цветок – и в то же мгновение исчез, словно растворился в медово-золотом вечернем воздухе. Еще какое-то время в ушах Жанны звучал его голос, но после и он стих. И снова загудели пчелы, зазвенел вдали церковный колокол.

Жанна изумленно огляделась.

Привиделось ли ей все это?

Она посмотрела на землю, туда, куда Архангел бросил цветок.

И правда, белоснежный цветок лежал на земле.

Это был не цветок шиповника и даже не белая роза. Это была белая, как снег, не тронутая увяданием лилия. Жанна потянулась к ней, но лилия исчезла, а на том месте теперь лежала круглая серебряная ладанка. Жанна подняла ее.

По кругу было написано имя, точнее, два имени, слитые в одно – Иисус-Мария.

Точно такое же двойное имя было вырезано на простом латунном колечке, которое подарила Жанне ее мать, и она носила его не снимая.

Жанна поцеловала ладанку – и от ее поцелуя она открылась.

Внутри ее Жанна увидела каплю крови.

Закатный луч коснулся этой капли – и она вспыхнула, как прекраснейший в мире рубин.

И тотчас воздух наполнился неземным благоуханием, и снова прозвучал голос Архангела Михаила:

– Береги эту ладанку, дева, как зеницу ока!

Жанна поднялась и покинула виноградник.

Все ее овечки стояли, сгрудившись, на склоне холма, и та, за которой она последовала, была среди них.

Я больше не могла смотреть на происходящее.

Я должна что-то сделать, спасти эту несчастную девицу, а для начала хорошо бы спуститься с этой галереи…

Я бросилась вперед по галерее – и очень скоро увидела в полу круглое отверстие, внутри которого был пропущен гибкий пластиковый рукав. Через такие рукава на стройках спускают с верхних этажей мусор, ими же пользуются пожарные, чтобы спасти людей, оказавшихся на верхних этажах горящих зданий.

Вот здорово, что я догадалась надеть брюки и балетки! Хороша бы я была в туфлях на высоком каблуке!

Не раздумывая, я прыгнула в рукав ногами вперед и заскользила вниз, как в аквапарке. Только в руке я крепко сжимала сумку.

Несколько секунд – и я вылетела из рукава, обо что-то больно ударившись…

И оказалась в каком-то темном и душном помещении.

Я ощупала стенки вокруг себя.

Они были металлические и какой-то странной формы.

Куда это меня угораздило попасть?

Ну вот, вместо того, чтобы помочь той несчастной девушке, я сама оказалась в ловушке… надо было все же подумать, прежде чем очертя голову прыгать в тот рукав!

Снаружи до меня доносилось протяжное пение на непонятном языке, похожее на средневековые хоралы. Ну да, это козлобородая публика продолжает свой ритуал.

Через несколько секунд, привыкнув к темноте, я поняла, что как раз темнота здесь не полная. Впереди меня были два небольших круглых отверстия, через которые проникал свет.

Я подобралась к ним и выглянула наружу.

Глаза не сразу привыкли к яркому свету.

Совсем близко ко мне находился алтарь, на котором лежала девушка. Она была вся в белых и красных потеках. Ну да, ее ведь облили молоком, вином и кровью.

Возле нее стоял жрец, он произносил какие-то загадочные фразы или заклинания, которые тут же подхватывали десятки голосов.

И тут я догадалась, где нахожусь.

Спустившись с галереи, я попала внутрь того бронзового льва, который стоял рядом с алтарем. А отверстия, через которые я выглядываю, – это глаза льва…

Понятно, но вот как отсюда выбраться?

Я осмотрела внутренность статуи. Впрочем, здесь было так мало света, что я скорее не осмотрела ее, а ощупала. И нашла-таки кое-что очень полезное: в боку бронзового льва была маленькая дверка, закрытая на обычную защелку.

Я уже хотела открыть эту дверку, но вовремя сообразила, что окажусь на виду у всех этих козлобородых чудиков, и неизвестно, как они отнесутся к моему появлению в самый разгар их ритуала…