у Белкиной нет машины… а вдруг есть? А ну как сейчас усядется в самый монструозный автомобиль, да как даст по газам… даже начинаю искать глазами самую большую машину и… натыкаюсь взглядом на Анюту.

Анюта переводит взгляд с меня на Белкину и с Белкиной снова на меня.

— Сергей Николаевич, — сухо говорит Анюта, — У нас срочные дела. Не требующие отлагательств. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня переезжаете.

— Благода'гю, Кг'отовский. Не нужно меня пг'овожать. Я сама добег'усь… пг'ощайте, Кг'отовский.

— До завтра… Белкина…

Черт знает, что тут происходит. Белкина припускает быстрым шагом куда-то в сторону. У Анюты такой вид, будто я оскорбил ее в лучших чувствах. Это из разряда: не было ни гроша, да вдруг алтын? С утра еще вроде Анюта относила меня к категории младшенького непутевенького. А тут конкуренция на горизонте нарисовалась? Ох, девки. Чего с них взять.

Догонять Белкину я не стал, в конце концов я ей не нянька. Разборки в восемнадцатилетнем возрасте как правило сводятся к полудетским обидам и на поверку не стоят выеденного яйца. А в случае с мудаком Репейниковым скорее всего стоят еще меньше. Виноватиться перед Анютой тоже не стал, дело это неполезное. Сразу беру деловой тон:

— Ань, что за срочность?

— С грузчиками нужно рассчитаться. У нас с дедой денег нет.

— Ах, вот оно что… тогда в банк?

— В банк. Пойдем скорее, чтоб за ожидание доплачивать не пришлось… Сережка.

— У.

— Это что еще за девица? — как ни старалась Анюта скрыть воинственное звучание, в полной мере ей этого не удалось.

— Белкина, — отвечаю ровно и даже беззаботно, как о чем-то совершенно обыденном, — Мы с ней вместе учимся.

Больше Анюта ни о чем не спрашивала… и какие мысли варятся в ее очаровательной головке, поведать мне не пожелала…

Хоромников не подвел. Вся сумма за дом уже на моем счету. В банке сразу снимаю пятьсот рублей. Четыреста отдаю Анюте на ведение хозяйства. Ну и себе соточку на расходы. Теперь хотя бы смогу ходить в магучевскую столовую.

К доходному дому успеваем как раз вовремя. Грузчики только закончили таскать пожитки. Анюта с ними рассчиталась, и они укатили на грузовике, обдав нас вонючим дизельным выхлопом. Вместе подходим к стойке, наподобие гостиничной. Анюта проплачивает сто сорок рублей за проживание на месяц вперед. Учитывая перспективы заработка на портальных свитках, деньги немалые.

— Одну минуточку, граф Кротовский, — тормозит меня портье, когда мы уже развернулись в сторону лифта, — Вам письмо.

О как. Первый день в Петербурге, а мне уже письма приходят. Принимаю конвертик. Анюта оставляет служащему монетку «на чай». Все-таки Анюта у меня молодец. Я бы про чаевые не то, что не вспомнил. У меня бы просто рука не поднялась, ни за что деньги отдавать. Мировоззрение российского пенсионера раздачу чаевых не приемлет.

— Конверт подписан баронессой Ядвигой Павловной Гадюкиной. Анют, вроде имя знакомое. Кто это?

— Ядвига Пална, Сережка. Надо же хоть немножко интересоваться семейными делами. Она управляющая нашей фабрики.

Да, припоминаю. Упоминалось это имя при подписании договора. Протягиваю конвертик Анюте.

— Прочти, будь добра.

Я мог бы и сам, по-русски читать не разучился. Но это знак доверия, что от Анюты у меня секретов нет. И это важнее, чем показывать по мелочам свою самостоятельность.

— …сим сообщаю вам, граф, — зачитывает Анюта, — Что поступок ваш безответственный и недальновидный. Желаю вас видеть сегодня же. Буду ждать на фабрике для серьезного разговора…

— Мне показалось, или от этого письма веет угрозой?

— Нет, Сережка, тебе не показалось, — Анюта выглядит испуганной, — Ой, что теперь будет, а?

— Спокойно, поедем и будем разбираться. И деду зови. С собой возьмем, — погоди, ловлю ее за руку, готовую бежать к лифту, — Еще возьми все документы по фабрике. Все какие есть.

Уже через пятнадцать минут мы едем на извозчике на фабрику. Умница Анюта кроме дедки и папки… с документами… прихватила еще кулечек с пирожками и бутылку морса. У меня с голодухи живот начало подводить. Последний раз утром тарелку каши съел. По пути уплетаю пирожки, запиваю их морсом и просматриваю документы.

Документации по фабрике крайне мало: свидетельство о передаче прав наследования, выписка из реестра императорского архива, устав, приказ о назначении управляющего. Не густо. Совсем не густо. Но лучше, чем ничего.

Я думал, фабрикам положено располагаться на городских окраинах, но моя фабрика меня приятно удивила. Чуть не центр города на берегу Невы. Место, я бы сказал, козырное. И размер в два гектара по меркам начала двадцатого века — это очень даже неплохой размер. Здание основательное, из красного кирпича. Крыша покрыта медными листами. Что сказать, добротно построено.

Что производит фабрика, спрашивать у Анюты с дедой не стал. И так палюсь на каждом шагу. Уж в этом и на месте разберусь. Извозчик высаживает нас перед главными воротами. Сонный сторож запускает внутрь. Меня главным образом интересует производство. Поэтому сразу направляюсь в цех.

Тэ-кс. Что тут у нас? Крупных станков нет. Вижу только настольные маленькие станочки. Фактически цех заставлен рабочими столами и верстаками. Зато столов и верстаков этих много. Пожалуй, под тысячу. Работников, правда, я вижу не так много, как столов. Совсем немного. Всего несколько десятков. Видимо, рабочий день для большинства из них закончился. Время все-таки вечернее.

Подхожу к одному возрастному седовласому работнику, разглядывающему через монокуляр какой-то мелкий кристалл.

— Освещения не маловато будет? — указываю на лампу, похожую на керосинку.

— К вечеру глаза устают, — отвечает работник, не прекращая своего занятия.

— А окна давно мыли?

— Окна? — работник, наконец, отнимает от глаза монокуляр, и поднимает на меня взгляд.

— Граф, Кротовский, — сообщаю работнику веско, — С сегодняшнего дня вступаю в полные права владения фабрикой.

— Ваше сияние… — работник подскочил с места, чуть не опрокинув стул, на котором сидел, — Простите ради предка. Не признал сразу…

— Тебе совершенно не в чем извиняться, — начинаю отыгрывать строгого, но заботливого барина, — Окна в цеху загажены так, что скоро совсем белого света пропускать не будут. Где мастер цеха?

Естественное освещение — это то, к чему может с легкостью придраться инспектор по технике безопасности. А мне приходилось инспектировать немало производств. Окна в цехах расположены всегда высоко. Уборщица с тряпкой до них не достанет. И потому, особенно в горячих цехах, окна