Не сильно торопясь – не хватало лететь к этим халявщикам как на пожар! – мы обошли конюшню по кругу. Большая седловая отличается от обычной тем, что в нее нельзя залезть просто так, без разрешения нашей завуч или тренера Петровича. Уздечки и седла, вальтрапы, ногавки, шлемы всадников, запасные краги и даже парочка запасных штанов – там хранится все самое новое, стильное и брендовое. Только для соревнований, ну и для VIP-ов вроде Полинки или пятиборцев.

Я толкнула дверь… и замерла на пороге. Светлана Викторовна поместила в большую седловую все наши материальные ценности. Включая трех переодевающихся пятиборцев.

– Здравствуйте, Сашенька! – ехидно протянул хорошо знакомый голос. Мое личное Господне наказание и тяжкий крест, он же Неподъемный Мешок, небрежно бросил футболку на сундук с седлами. – Вы дверь прикроете… или подождете, пока я и штаны сниму? – и этот гад многозначительно поиграл мышцами на груди.

Да он… Да знала бы я, что он тут… Щеки у меня горели: не от стыда – па-адумаешь, майку он снял! – от дикой злости. Сейчас я захлопну дверь… и вслед мне раздастся регот, вон губы уже подрагивают… Конечно смешно, стою тут как дура…

– Вы нам не мешаете! – из-за спины у меня невозмутимо вырулила мелкая. – Мы тут только кое-что возьмем… Так, где этот чомбур? – она штопором ввинтилась между пятиборцами. – Прошу прощения, вы позволите… Носочки ваши разрешите убрать, мне иначе не добраться… Ой нет, лучше вы сами, а то они у вас тут так аккуратненько… стоят… еще поломаю случайно. Вы их там, в уголочке, к стеночке прислоните… Вот это чомбур, да, Саш? Ах нет, простите, я уже заметила, что это ваши трусы…

Я поняла, что если сейчас отпущу дверь седловой, то тихо сползу на землю. Еще я поняла, что девочки из богатых семейств – это не только дорогие шмотки и дешевые понты! Во всяком случае, эту конкретную девчонку я начинаю обожать!

– Саш, ты заходи и бери что нужно. – Полинка распахнула освобожденный от носков и трусов сундук, широким гостеприимным жестом предлагая мне покопаться в снаряге. – А вы, если стесняетесь… вот вальтрапчиком прикройтесь! – и она сунула пятиборцу в руки ярко-желтый вальтрап.

Мы выходили обратно, расталкивая наваленной на руки амуницией так и не вернувших дар речи пятиборцев.

– Вы шлем поскорее наденьте, – напоследок бросила Полинка моему личному Кресту-Мешку. – А то у вас уши почему-то ужасно красные. Вам их беречь надо, – и захлопнула дверь каблуком сапога. – А теперь бегом, пока им какой-нибудь умный ответ в голову не пришел!

И мы рванули, едва не теряя амуницию по дороге, вихрем ворвались в конюшню, Полинка швырнула седло на пол у денника Топаза, бухнулась сверху и начала хохотать.

– Как я их, а? – она запрокинула голову, смех распирал ее, заставляя подрагивать щеки, растягиваться губы, сиять глаза… – Не прикольно? Или он все-таки тебе нравится?

– Кто? – опешила я.

– Тот пятиборец… Кстати, ничего, мускулы такие… – она выставила руки перед собой, показывая что-то, больше похожее на пивной живот, чем на мускулы.

– У Мешка? – рассеяно переспросила я. Сейчас для пятиборцев у меня в башке точно места нет! Разворошив кучку снаряжения, я протянула Полинке… хлыст. – Между вальтрапами спрятали, могла его и не заметить.

Полинка недоуменно посмотрела на хлыстик – а потом в ее глазах блеснуло понимание.

– Ольгин? – она не столько спрашивала, сколько утверждала. – Ну вот, теперь мы знаем, почему она взяла хлыст из седловой. Кто-то спрятал ее собственный, – она задумчиво повертела хлыстик. – Он все хлысты в седловой своей химией пропитал… а потом вымыл? – продолжала вслух рассуждать она, и я вспомнила, как аккуратно Полинка дотрагивалась до хлыстиков – точно боялась обжечься. – Или только один, и его подсунул Ольге? И она взяла? – она еще подумала и пожала плечами, признавая, что не знает.

Меня пробрала дрожь, словно в такой знакомой, привычно-безопасной конюшне затаилось нечто… жуткое. И ждет. Подбирается. Рядом в деннике часто и нервно переступила с копыта на копыто Дама. В соседнем зафыркал Портосик.

– Ключ от седловой только у Светланы, – выдавила я.

– Только на фига вашей завучихе Ольгу устранять? – критически поинтересовалась Полинка.

– Ну-у… В приказе… отправить Банни на бойню… все-таки ее подпись… – с трудом выдавила я. Мысль об этом не давала мне покоя уже много дней – я ее гнала, а она все возвращалась. – И она даже не сказала… ну, что подделка…

Полинка задумалась:

– Имхо, она взрослая… и начальница… странно, если бы она вдруг стала перед тобой оправдываться. – Полинка еще покрутила хлыст. – Ты лучше Топаза чисть!

– Не командуй! – огрызнулась я. – Ты-то мне точно не начальница, – но за щетку взялась. Если Мешок вовремя не вознесет свой VIP-зад в седло, завуч устроит мне бойню прямо здесь!

– Кстати, почему тот пятиборец – Мешок?

– По совпадению имени Миша… и посадки в седле, – буркнула я.

– Если плохо ездит – чего понты гнет? – резонно поинтересовалась Полинка. Как будто я сама об этом не думала!

– Он в остальном крутой: кмс по плаванию и вроде бы то ли по стрельбе, то ли по фехтованию. К нам они учиться приходят в последнюю очередь, у нас опасный спорт, а пятиборец – создание нежное, тре-епетное, – в такт движениям щетки протянула я.

– Не знаю, как он тебе, но ты ему точно нравишься, – сообщило коварное дитя и невинно похлопало глазками.

Я дернулась, будто мне Топаз копытом на ногу наступил:

– С ума сошла! Я когда ему что-то говорю, он вообще сквозь меня смотрит!

– Поэтому у тебя и парня нет, – умудренно покивала головой наглая мелочь. – Ты их совершенно не понимаешь! Если он крутой, думаешь, ему по приколу девчонку слушаться, вместо того чтоб самому перед ней выпендриваться?

– Мелкая еще семейного психолога из себя строить! – я кинула в нее щеткой.

– Я не мелкая! – с достоинством сообщила эта мелкая, поднимая с пола щетку. – Я изящная. Типа, фея. А Портосик – мой радужный пони, мася моя, вот кому я сейчас вкусненького дам… – и она нырнула в денник ворковать, и щетку мою уперла, между прочим! Могла бы уже и свои купить!

Я поседлала Топаза и повела из конюшни, чтобы наш чудо-мальчик мог его оседлать – взгромоздить себя на пристроенное мною седло. Троица пятиборцев, уже одетая, расслабленно тусовалась у дверей большой седловой – ждала, пока личный транспорт прибудет.

Мы с Топазом остановились позади их тесной компании: ну да, мы не видим не только меня, но и коня тоже, он же такой ма-аленький! Так и будем теперь перетаптываться у них за спинами в шесть ног – две мои, четыре конские?

– Мальчики, достаточно, если я кашляну, или Топазу тоже заржать, чтобы привлечь ваше внимание? – вежливо поинтересовалась я.

Они умолкли на полухохоте, дружно обернулись и изумленно воззрились на Топаза – типа, лошадь заговорила! И наконец соизволили опустить глаза на меня.