Анастасия Николаевна, напротив, внимала баронессе с огромным удовольствием и даже сама время от времени вставляла – как ей казалось, к месту, – умные фразы.

Наконец она остановила свой выбор на трёх картинах, прельстивших её яркостью палитры и массивными рамами, и теперь купцу полагалось уплатить за них… почти пять тысяч рублей! Василий Иванович закряхтел и покрылся липким потом.

Матильда фон Штейн, почувствовав заминку, начала робко и застенчиво извиняться. Василию Ивановичу она вновь показалась столь трогательной и столь нуждающейся в надёжном мужском плече, что ему сразу же захотелось доказать ей свою состоятельность. Купец открыл портмоне и пересчитал имеющиеся в наличии ассигнации. Увы, пяти тысяч рублей не набиралось. Однако не признаваться же в том баронессе?! Что она о нём подумает? И Глызин, как человек деловой, принялся лихорадочно искать выход из казуса.

– Сударыня, приобретение редких предметов искусства – дело весьма серьёзное, – начал он издалека.

Баронесса тотчас подхватила:

– О да, совершенно с вами согласна, Василий Иванович! Надеюсь, вы не сомневаетесь в подлинности картин? Поверьте, они стоят названной суммы! Я уверена, что господин Густав заплатит за них больше, только вот когда? А ведь мне надобно платить по векселям уже завтра!

– Помилуйте, баронесса! – взмолился купец. – Я отнюдь не имел в виду выказать вам недоверие, а тем паче обидеть!

Матильда благодарно кивнула.

– Предлагаю, Василий Иванович, встретиться завтра. Здесь же, у меня. На одиннадцать утра я приглашу нотариуса, и он составит договор купли-продажи по всем правилам. Так что в случае каких-либо недоразумений, а их, я уверена, не возникнет, вы всегда сможете оперировать этим документом. Вы же сможете подготовить к завтрашнему дню нужную сумму, не так ли?

Глызин мысленно улыбнулся: Матильда фон Штейн уже не казалась ему такой беззащитной, какой воспринималась на первый взгляд.

Анастасия Николаевна осталась довольна: завтра она станет обладательницей картин из коллекции настоящего барона! Ах, с какой гордостью упомянет она о сем факте гостям при следующем их визите на Пречистенку!

Вот уже несколько дней подряд Андрей Генрихович Грачёв напряжённо обдумывал, что подарить жене на пятнадцатую годовщину их свадьбы? Кажется, он перебрал в голове уже все возможные варианты, но всё было не то…

Решив посоветоваться с другом, однажды вечером Андрей Генрихович зашёл в кабинет к Полянскому. Тот всецело был поглощен изучением какого-то документа.

– Здравствуйте, голубчик Алексей Фёдорович!

Полянский оторвался от бумаги и воззрился на вошедшего.

– А… Андрей Генрихович… это вы?.. Рад вас видеть! Надо же: служим в одном ведомстве, а видимся, увы, нечасто…

– Да, да, вы правы, к сожалению, – согласился Грачёв. – У меня тоже много работы: столько в последнее время смертей, и на всех я обязан присутствовать! Про посещения моргов уж молчу… А вы чем заняты, голубчик, если не секрет?

– Помилуйте, Андрей Генрихович, какие у меня могут быть секреты от вас?! В Москве просто объявилась новая банда, сбывающая на сей раз доверчивым обывателям поддельные предметы искусства, выдавая их за исторические подлинники. Мне лично кажется, что подделки сии изготавливаются у нас в России – либо в Москве, либо в Петербурге. Вряд ли то заграничная работа – слишком хлопотно… Однако подделки весьма искусны – новоделы-мошенники передают даже манеру письма того или иного художника…

– Да-а… Поистине земля русская богата самородками и талантами! Может, молодые художники объединились? А что? Их работы не шибко расходятся, вот они и придумали, как денег заработать, – предположил Грачёв.

– Возможно, возможно… А главное, представьте себе, на их удочку попались весьма солидные и грамотные люди!

– Ну что тут можно сказать, голубчик? Дорогие картины надо приобретать с великой осторожностью! Для того ведь и существуют специалисты, способные без труда отличить подделку от подлинника…

– Так в том-то и дело! Многие пострадавшие тоже приглашали такого рода специалистов, однако и те не смогли распознать подделок! Сей факт вскрылся уже гораздо позже и при совершенно других обстоятельствах… А самое интересное – в деле вновь фигурирует красивая дама с манерами аристократки!

Грачёв на энтузиазм Полянского не отреагировал: его мысли были заняты сейчас совсем другими вещами.

– Алексей Фёдорович, мне нужна ваша помощь!

Полянский удивлённо вскинул брови:

– Помогу всем, что в моих силах.

– Скоро годовщина нашей с женой свадьбы. Как-никак, пятнадцать лет уже вместе, и мне, разумеется, захотелось преподнести ей какой-нибудь необычный подарок. Однако вот беда – ничего толкового не могу придумать. Посоветуйте, голубчик!

– Да, вопрос действительно сложный. Я, Андрей Генрихович, к сожалению, никогда не умел выбирать подарки… А что ваша супруга любит, чем увлекается?

Грачёв задумался: а в самом деле, чем увлекается жена? Интересный вопрос…

– Она много читает… Но, право, дарить в такой день книгу как-то не солидно. К тому же книг у неё и без того целая библиотека… Хотелось бы что-то дорогое, запоминающееся!

– Ну вы, батенька, меня и озадачили, – отозвался Полянский. – А, простите за нескромный вопрос, на какую сумму вы рассчитываете?

– Я недавно получил наследство, – поделился радостью Андрей Генрихович, – так что могу, пожалуй, шикнуть… Ну, скажем… на тысячу рублей!

Алексей Фёдорович присвистнул:

– Однако, Андрей Генрихович…

– Да знаю, голубчик… На наше-то жалованье особо не разгуляешься. А тут вот дядюшка в Петербурге недавно умер, светлая ему память… Словом, оставил мне дом на Фонтанке да приличную сумму денег в банке.

– Царствие ему небесное! – перекрестился Полянский и после подобающей паузы предложил: – А не пройтись ли нам в антикварный салон? Здесь недалеко…

Грачёв несколько растерялся.

– В антикварный салон? Я, право, не знаю. Честно признаться, я в антиквариате не силён… Врач ведь всё-таки, а не искусствовед, – добавил он извиняющимся тоном.

– Ну, тогда извольте, батенька… Мне более тоже ничего на ум не приходит.

Грачёв, немного поразмыслив, соизволил в итоге согласиться:

– Что ж, а давайте и впрямь пройдёмся после службы! Может, действительно присмотрим что-нибудь интересненькое…

* * *

Полянский и Грачёв вышли из душного здания жандармского корпуса на свежий воздух, и лёгкий мартовский морозец тотчас взбодрил их. Алексей Фёдорович деловито поправил шарф, укутывая горло.

– Ну что ж, идёмте, Андрей Генрихович.

И сослуживцы, не спеша, ибо Полянский по-прежнему не расставался с тросточкой, направились в антикварный салон.