Но чудовище было мертво — опять.

— Что за напасть появилась в этих лесах? — спросила Ханалейса.

— Я не… — начал отвечать Тимберли, но умолк.

Они оба одновременно вздрогнули и удивленно оглянулись. В воздухе неожиданно разлился сильный холод.

Потом откуда-то донесся шипящий звук, напоминавший хохот, и брат с сестрой встали спиной друг к другу, заняв оборонительную позицию, как их учили.

Но холод рассеялся, и смех утих.

На фоне еще горевшего костра они увидели, как улетает прочь какая-то тень.

— Что это было? — спросил Тимберли.

— Надо вернуться, — едва слышно прошептала Ханалейса.

— До Кэррадуна ближе, чем до Храма Парящего Духа.

— Тогда вперед!

Они побежали в лагерь и быстро собрали свои вещи.

Затем каждый взял по горящей ветке вместо факела, и они пустились по тропе в обратный путь. По дороге им не раз встречались места, где налетал непонятный холод, сопровождаемый свистящим хохотом, и не раз казалось, что в некоторых закоулках тени темнее, чем самая темная ночь. Они слышали топот убегающих прочь лесных зверей и хлопанье крыльев перепуганных птиц.

— Прибавь шагу, — по очереди подгоняли они друг друга, и эти слова звучали еще настойчивее после того, как догорели оба факела.

Они не останавливались, пока не достигли берегов Импреска, где раскинулся темный спящий городок, а до рассвета оставалось еще несколько часов. Владелец лучшей в Кэррадуне гостиницы «Дрожащий кедр» был им хорошо знаком, и брат с сестрой, подбежав к ее двери, громко и настойчиво постучали.

— Эй, там! Что за грохот в такой поздний час? — донесся сердитый крик из окна второго этажа. — Постой, постой, это что, ребятишки Даники?

— Впусти нас, добрый Бестер Билдж, — откликнулся Тимберли. — Пожалуйста, позволь нам войти.

Когда тяжелая дверь распахнулась, они немного расслабились. Веселый старик Билдж втащил их внутрь, велел Тимберли подбросить в камин несколько поленьев, а сам побежал на кухню, пообещав принести горячего супа и что-нибудь выпить.

Тимберли и Ханалейса с облегчением переглянулись в надежде, что холод и тьма остались снаружи.

Они не могли знать, что Фетчигрол последовал за ними до самого Кэррадуна и сейчас уже обосновался на старом кладбище за городской стеной, предвкушая резню, которую он планировал устроить завтра после захода солнца.

Атрогейт поднял оторванную от скелета руку, потом ворчливо пожаловался на ее бездействие и слегка встряхнул. Пальцы снова начали хватать воздух, и дворф, довольно усмехнувшись, завел костлявую конечность за плечо, а потом удовлетворенно вздохнул, когда острые пальцы добрались до труднодоступного места в центре его зудящей от грязи спины.

— Эльф, как ты думаешь, долго еще она продержится? — спросил он.

Джарлакс слишком глубоко задумался, чтобы заметить кривлянье дворфа, и рассеянно пожал плечами, продолжая неспешно шагать по тропе. Дроу не знал, куда ему идти. И те, кому он был хорошо знаком, сразу догадались бы, насколько серьезна ситуация, по выражению растерянности на его лице, так несвойственной Джарлаксу Бэнру.

Дроу понимал, что нельзя ждать, пока Гефестус его настигнет. Он не хотел сражаться с таким могущественным врагом на его условиях, да еще имея в союзниках одного Атрогейта. Джарлакс подумывал вернуться в Лускан — Киммуриэль и Бреган Д’эрт наверняка оказали бы ему помощь, но такой вариант шел вразрез с инстинктами темного эльфа. В этом случае Гефестус все равно оказался бы в более выигрышной позиции благодаря способности поднять на ноги толпы мертвецов.

Более того, Джарлакс сам хотел навязать бой дракону и верил, что Кэддерли мог бы ему в этом помочь. Но как привлечь на свою сторону жреца, не желающего иметь дело с темными эльфами? Впрочем, кроме одного-единственного темного эльфа.

И было бы совсем неплохо, если бы в этой охоте принял участие Дзирт До’Урден, да еще вместе со своими могущественными друзьями.

Но как это устроить?

А потому по настоянию Джарлакса они шагали на восток через Серебряные Земли к Мифрил Халлу. Дорога займет не меньше десяти дней, хотя Джарлакс и не был уверен, что может себе это позволить. В тот день он отказался от Дремления, а когда пришла ночь, все же погрузился в созерцательную задумчивость, стоя на шаткой опоре.

В таком положении его застиг холодный бриз. Дроу инстинктивно попытался свернуться клубком, но соскользнул с тонкого бревна, на котором стоял, и моментально вернулся в реальный мир. Еще не встав на ноги, Джарлакс уже сунул руку в карман и вытащил горсть керамических шариков. Он разбросал их вокруг лагеря, очертив круг, и каждый осколок, ударяясь о землю, открывался силой заложенного двеомера и вспыхивал ярким светом.

— Что за?.. — воскликнул Атрогейт, разбуженный неожиданно яркими вспышками.

Джарлакс даже не оглянулся. Он уже пустился в погоню за тенью. Она убегала от вспышек, причинявших страдания любому существу из потустороннего мира. Джарлакс бросил шарик перед расплывчатой тенью и, когда она метнулась в сторону, бросил еще один.

— Поторапливайся, дворф! — крикнул он через плечо и вскоре услышал, как за его спиной сопит и пыхтит припустивший вслед за ним Атрогейт.

Как только дворф обогнал его, Джарлакс вытащил волшебную палочку и пустил заряд более мощного и губительного света, направив его в сторону тени. Убегавшее существо взвизгнуло, и от этого неестественного звука у дроу по спине пробежал холодок.

Но странный визг не испугал Атрогейта. Храбрый дворф самозабвенно преследовал врага, уже раскручивая кистени. Он прочитал заклинание для одного из шаров, и на его металлической поверхности выступило взрывчатое масло. Дворф в прыжке настиг скорчившееся существо и размахнулся, что было сил, решив покончить с тенью одним решительным ударом.

Но кистень прожужжал в ночном воздухе, ничего не встретив на пути.

Зато Атрогейт взвыл от боли, ощутив резкий укол в плечо, где тотчас разлился мучительный обжигающий холод. Он отпрыгнул назад, резко развернулся, но шары метались в воздухе, не находя цели.

Дворф заметил, как к нему тянутся темные холодные руки призрака, и решил применить другую тактику. Он раскрутил шары в противоположных направлениях и примерился, чтобы они столкнулись точно в центре темного сгустка.

Джарлакс с любопытством наблюдал за боем, стараясь оценить возможности противника. Эта тень наверняка была одной из пешек Гефестуса, а с бестелесными выходцами из потустороннего мира он был довольно хорошо знаком.

Оружие Атрогейта должно было причинить ущерб призраку хотя бы отчасти, поскольку кистени дворфа тоже обладали магической силой. Перед подобным натиском не могли в полной мере устоять даже самые могущественные существа, обитавшие одновременно в материальном мире и мире Тьмы.