потеряла счет окнам после восьми, потому что эффект был головокружительным и ослепительным: так много золота, так много блеска, так много гребаных денег.

- Тебе нравится?

- Это ошеломляет, - честно ответила она.

Теперь, когда она могла видеть его в хорошо освещенном месте, впервые смогла изучить похитителя. Он был красив в общепринятом смысле, если, конечно, вам нравилась вся эта мрачность и задумчивость. Черные волосы падали на бледный лоб, а его телосложение и лицо были массивными, только не от жира. Все в сильных линиях и тяжелых чертах его лица говорило об агрессии и скверном характере. Было что-то фундаментально злое в твердом, угрюмом, полном рте, легкой горбинке на мужественной форме его чуть слишком большого носа и блеске в его больших карих глазах, которые по праву должны были выглядеть по-щенячьи, но вместо этого, казалось, отражали в себе тысячу гнусностей. Выпуклый, покрасневший шрам, который тянулся от левого уголка его рта до уха, как будто его лицо когда-то было расколото, придавал больше жестокости и опасности его и без того пугающему, но притягивающему взгляд облику.

- Ошеломляет, это подходящее слово. Тебе очень повезло умереть в такой красивой обстановке. Многим ли выпадает такая возможность? Может, присядем? Через минуту охранники приведут глупую девчонку.

Она не сразу заметила длинный стол в центре комнаты. Несмотря на свои размеры, он терялся в огромном и роскошном окружении. В отличие от остальной части комнаты, которая была светлой и просторной, стол был из темного красного дерева. Пять стульев с высокими спинками и деревянными подлокотниками выстроились по обе стороны, один во главе стола.

Одиннадцать стульев.

Она быстро подсчитала в уме. Шестеро из них были похищены и доставлены сюда. И еще этот парень, Харлан. Значит оставалось еще четыре свободных стула. Она сомневалась, что это было совпадением. Этот кошмар был тщательно спланирован до последней детали. Еще четыре человека должны были занять эти места.

Кто, блядь, еще придет на эту гребаную вечеринку?

В оцепенении она позволила отвести себя к ближайшему месту в конце стола. Ее сердце дрогнуло с надеждой, когда он развернул ее и развязал веревки на ее запястьях. Было так приятно снова вернуть способность двигать руками, и она растирала свои натертые запястья, когда садилась. Харлан остался стоять, достав мобильный телефон из внутреннего кармана пиджака.

- Дик! Я во Франции... Да знаю, знаю, но я не мог ждать, мне нужно было быть здесь, чтобы увидеть выгрузку товара. И я должен сказать, что это отличная партия. Одна девушка особенно привлекла мое внимание. Может быть, я мог бы заняться ею до того, как вы все приедете? Это та, у которой длинные светлые волосы... - Он отвел трубку подальше от уха, как будто кто-то на другом конце линии кричал. - Но почему нет? Ты мог бы привести замену.

Он тяжело вздохнул и выпятил нижнюю губу, слушая собеседника по телефону. Молли лихорадочно оглядывалась в поисках какого-нибудь оружия, пока он на мгновение отвлекся. Ничего подходящего не было. Стол был пуст, и в комнате не было никаких других предметов, а она не обладала сверхчеловеческой силой, чтобы швырнуть в него одной из этих золотых статуй.

- Ладно, ладно, - говорил Харлан. - И вот еще что. У нас произошел небольшой несчастный случай. Одна из девчонок попыталась вырваться и получила пулю, когда мы подходили к входной двери... Эванджелина. Ее зовут Эванджелина. - Он послушал еще немного, затем снова обратил свое внимание на нее. – Тебя как зовут?

- Молли, - прошептала она.

- Проклятье! Вот ведь херня. Но что насчет подстреленной девушки? Разве я не могу получить ее? Она испорченный товар еще до того, как мы начали. Да, хорошо, только не слишком долго раздумывай. Перезвони мне как можно скорее. - Он снова сунул телефон в карман, его движения были отрывистыми и взволнованными. - Похоже, ты сорвалась с крючка, Молли. Ты сильно приглянулась Себастьяну.

Кто, блядь, такой этот Себастьян?

Широкие двойные двери бального зала распахнулись, и через них вошла хнычущая Эванджелина, которую удерживал один из охранников. Он выглядел настоящим подлым ублюдком. Плотного телосложения, одет в черное, винтовка небрежно перекинута через плечо. Голова обрита наголо, а в мертвых темных глазах ни капли сострадания. Он тащил девушку по паркетному полу, а ее раненая нога беспомощно волочилась за ней, оставляя за собой кровавый след. Мужчина и дрожащая, плачущая девушка остановились перед Харланом.

- Спасибо, - сказал Харлан, - просто оставь ее со мной. Наблюдай снаружи, мы не хотим больше неприятных происшествий, подобных этому. Постарайся сохранить их всех в целости и сохранности. Через час можешь привести остальных и устроить все так, как тебе было приказано.

Мужчина кивнул.

- Очень хорошо, сэр.

- Вы должны извинить меня, дамы, - сказал Харлан, когда человек вышел из комнаты. - Я жду телефонного звонка. А вот и он. Дик? Так я могу?

Он слушал голос на другом конце, сосредоточенно кивая и хмурясь. Молли уставилась на девушку, которая рухнула на пол. Ее нога была в плохом состоянии. Бедняжка дрожала от боли, а ее черные брюки промокли от крови и прилипли к ее поврежденной голени.

- Скоро увидимся, - сказал Харлан, убирая телефон обратно во внутренний карман пиджака. Он снял его и повесил на спинку стула.

В голове Молли мелькнул крошечный проблеск надежды. Если бы она только могла достать его телефон и позвонить в полицию...

Харлан увидел, куда она смотрит.

- Хорошо, что напомнила...

Дерьмо! Молодец, Молли, долбаная ты идиотка.

Он взял свой пиджак и подошел к ближайшему окну, накидывая его на голову золотой статуи.

Все равно я как-нибудь доберусь до этого телефона, ты, злобный пиздюк.

Он вернулся обратно к ним, закатывая при этом рукава своей белой рубашки.

- Эванджелина, Эванджелина, милая, маленькая Эванджелина.

Харлан присел на корточки рядом с девушкой и нежно убрал прядь коротких светлых волос с ее белого, покрытого капельками пота лба. Она выглядела как натуральная блондинка с алебастровой кожей. Но теперь она была такой бледной от потери крови, что казалась почти прозрачной. Без предупреждения он дернул за прядь волос, которую всего несколько секунд назад так нежно гладил, и вырвал их из ее головы. Ее крики вновь взметнулись до оглушительного уровня, без усилий заполнив огромную комнату.

- Тихо, моя прелесть.

Он нежно погладил ее окровавленное лицо. Кровь текла по ее лбу, в глаза и разинутый рот. Молли хотела, чтобы Эванджелина перестала кричать, она боялась