Как и следовало ожидать, Мирддин думал о другом.

— А вам не приходило в голову, — язвительно осведомился он, — что есть веская причина, по которой Грааль оставался сокрытым все эти годы? Я уверен, Аваллах лучше знает, что надо делать. Послушай меня, Артур: не суйся на юг, забудь об этом.

Но Артур его не слушал. Мельком поблагодарил за совет и поступил наоборот. Его план продолжал усложняться и расширяться. Теперь речь шла не просто о благодарственной службе, но о вечном хоре, а также о церкви, в которой такой хор мог бы разместиться.

— Это будет мощное сооружение, — говорил Артур, — куда любой утомленный и угнетенный может прийти и узреть Чашу, освященную самим Спасителем. — Он почему-то решил, что одно только созерцание священного сосуда сотворит чудо с теми, кто отважится на паломничество, чтобы ее увидеть.

Артур считал, что это будет первым из многих чудесных начинаний, с которых начнется его правление. А дальше… дальше будет все новые и новые еще более масштабные предприятия.

Между тем, Бедивер созвал от имени короля лордов и мелких королей со всего региона, и, как бы Артур ни хотел поспешить на юг, в Инис Аваллах, ему приходилось ждать, пока не закончится совет и проблема вандалов не найдет своего окончательного решения. Король разрывался между долгом и своими желаниями, но терпел, строя планы и предаваясь мечтам, которые в подробностях спешил изложить всем, кто оказывался поблизости. О, это было чудесное зрелище, (а я-то думал, что уже больше не увижу такого!) — Артур, пылающий энергией необузданной юности, воспламененный своим видением Святой Британии, прямо сейчас вступающей в эру гармонии и процветания Летнего Королевства.

Мирддин держался в стороне, скептически наблюдая за таким поворотом событий. Мне показалось, что он не спешил одобрять планы Артура, но и не хотел до времени тушить огонь, который сам же и разжег. Полагаю, что он, как и все остальные, просто радовался тому, что Артур здоров и счастлив, и не хотел покушаться даже на малую толику радости короля, хотя не представляю, что могло бы пригасить пыл Пендрагона.

Однажды я прямо спросил его, что он думает о планах Артура. Мудрый Эмрис лишь пожал плечами.

— Какая разница, что думаю я? — довольно угрюмо произнес он. — Лишь бы Верховный Король добился своего.

Мне его ответ показался странным, по крайней мере, необычным. Поведение Мирддина зачастую необъяснимо, но беды в том нет, просто он видит то, чего не видят другие. По-моему, кроме меня никто не обращал внимания на мрачную задумчивость Мирддина. Я начал размышлять над тем, что Мирддин сказал о Граале, сопоставил его слова с рвением Артура, но так и не пришел к твердым выводам.

Тем не менее, оглядевшись, я нашел по крайней мере еще одного человека, настроенного скептически. Поначалу Гвенвифар не уступала Артуру в пылкости планов, но теперь энтузиазма у нее явно поубавилось. Все прочие казались слишком увлеченными золотым сиянием предстоящих дел, я решил поговорить с королевой.

— Ты не понимаешь, — вздохнула она, — дело не в недостатке веры, а в недостатке сил. Он меня утомляет. С восходом солнца у него рождается десяток новых планов, и до заката они успевают породить еще столько же. Он почти не спит и мне не дает. Знаешь, Галахад, это как с вихрем спать. — Когда Гвенвифар поняла, что сказала, краска залила ее тонкое горло. — Только ему не говори.

— Ни в коем случае, миледи, — заверил я ее. — Но ты думаешь, из этого что-нибудь получится?

— Я хочу ему верить, — казалось, она уговаривает сама себя, — но он-то верит, это уж точно. Если Летнее Королевство когда-нибудь воплотится, то лишь рвением Артура. И если нам удастся осуществить хотя бы десятую часть того, что он запланировал, я не сомневаюсь, что наши дела будут жить вечно.

Эти слова прозвучали весьма благородно, только я не мог не заметить в ее голосе нотку не то сомнения, не то неуверенности. А возможно, просто сказывалась усталость, о которой она говорила. Но про себя я отметил, что два его ближайших сподвижника — Мирддин и Гвенвифар — не совсем разделяют его увлеченность.

На следующий день на совет начали прибывать первые лорды региона. Как я сейчас думаю, именно тогда и начались проблемы.

Глава 7

Хвил из Регеда прибыл одним из первых. Он появился в лагере у озера в сопровождении трех вождей кланов, находившихся под его защитой. А еще он привел молодую женщину, которую мы нашли в лесу и оставили на его попечение. По правде говоря, после неожиданного возвращения Артура я и думать забыл об этой незнакомке, и не вспоминал до тех пор, пока снова не увидел ее.

Если она и помнила меня, то не подала вида. Когда она проходила мимо, ее лицо оставалось бесстрастным, ее взгляд, пока она рассматривала лагерь Пендрагона, скользнул по мне без малейших признаков узнавания. Теперь она выглядела немного лучше: длинные волосы аккуратно заплетены, одежда чистая. Видимо, с ней хорошо обращались. Я отметил это про себя и выбросил заботы о ней из головы.

Из окрестных земель прибыли Араун, Грифид и Юан; их поселения располагались к востоку от Треонта; Рун, Хаснер, Энсит и Гурган Ффрих из горной страны на западе. Каждого сопровождали вожди рангом поменьше, но все же достойные участия в совете. Мы приветствовали их и собрали перед шатром Пендрагона. Походное кресло Артура, которое он использовал в качестве трона, установили снаружи, на красной воловьей шкуре, расстеленной прямо на земле. За креслом стояли четыре копья — на двух развевались штандарты Пендрагона, на двух скрещенных висел его щит. Верховный Король принимал дань уважения своих дворян с изяществом и непринужденностью, тепло разговаривая с каждым, кто представал перед ним.

Всего, я полагаю, на призыв откликнулись более пятидесяти дворян со множеством воинов и женщин. Двое из них — Циллин ап Карадок и Кинфарч — ходили с Артуром еще во время войны с саксами и были счастливы снова его увидеть. Если бы они знали, что скоро их ждет встреча с вандалами, думаю, они поумерили бы свои восторги.

Кажется, только Хвил — вождь, которого я сам предупредил, — примерно знал, что их ждет. Но мне было страшно подумать, что произойдет, когда о решении Артура узнают остальные.

Но Артур, казалось не думал ни о каких раздорах.