— Что вам угодно, мадам? — спросила красавица.

— Я Аделин Дерби, невеста Алана Эгертона — сказала Адель, делая шаг к ней, — мне сказали, что мистер Эгертон находится в этом доме!

Девушка отступила. Её лицо резко побелело.

— Да, он здесь… — отрывисто произнесла незнакомка.

— Пожалуйста, проводите меня к нему! — почти закричала Аделин.

— Алан ещё спит, — сказала девушка.

Адель тяжело вздохнула. Конечно, было ещё очень рано. Это с ней произошло этим утром уже столько событий, сколько не произошло за всю её жизнь. А Алан спит. Он не привык вставать с петухами.

— А вы кто? — наконец поинтересовалась Аделин.

— Я? — хозяйка поклонилась по-восточному. — Простите я не представилась. Я Доротея Эгертон, жена Алана…

— Что значит «жена»?

Аделин стояла перед красавицей Доротеей и смотрела на неё широко раскрытыми глазами.

Доротея пожала плечами.

— Мне кажется, мадемуазель, понять это слово иначе невозможно. Две недели назад я вышла замуж за мистера Алана Эгертона и стала его женой.

— Но этого не может быть! — Аделин шагнула вперед, — Где Алан?

— Я уже говорила, он спит.

Аделин оттолкнула [b]гречанку[/b] и бросилась вверх по лестнице. Она громко звала Алана, бегала по дому и открывала все двери, пока наконец за одной из них не увидела спящего в кровати мужчину. Это была Алан! Она нашла его! Алан, живой и невредимый!

Адель вбежала в комнату и села на кровать, тряся его за плечи и зовя по имени. Доротея тоже вошла и молча наблюдала всю эту неприличную сцену, понимая, что Аделин невозможно остановить.

— Алан! Алан! — Аделин одновременно плакала и смеялась. — Алан! Ты жив! Я нашла тебя! Вот Эдвард удивится! Я… ни на что не способная, по его мнению, я нашла тебя!

Он резко открыл глаза. Увидев Аделин, Алан, видимо, спросонья решил, что она ему снится и протёр глаза. Но видение не исчезло. Это и правда была Аделин. Её волосы были растрёпаны, блузка испачкана, но перед ним на кровати сидела самая настоящая Аделин Дерби, которой полагалось находиться за тысячи миль от этого места.

— Ты точно не сон? — сонно спросил он.

Она покачала головой, вытирая катившиеся из её глаз слезы.

— Что ты здесь делаешь?

Он окончательно проснулся и завертел головой, ища Доротею.

Доротея стояла у дверей, и лицо её не предвещало ничего хорошего. Привыкший за последние дни бояться её истерик, Алан понимал, что сегодня ему не сносить головы. Хрупкая и милая девушка, на которой он женился даже, можно сказать, по собственному желанию, как только её увидел, оказалась бурей в обличии красавицы. Тонкая и хрупкая на вид, она превращалась в мегеру всякий раз, как только её что-то не устраивало. Сейчас она молчала. Но молчание это было чревато последствиями.

— Ты перестал писать, — тем временем заговорила Аделин, и Алан пытался её слушать и разобраться в той ситуации, которая сложилась с появлением бывшей невесты, — и мы с Эдвардом поехали тебя искать.

— Вы с Эдвардом? — уточнил он. — То есть Эдвард тоже здесь?

— Да, он где-то здесь…

— Это Эдвард притащил тебя сюда и подверг опасности? — Алан нахмурился, сел на постели и сжал голову руками.

— Это я притащила Эдварда.

— Он всегда казался мне разумным человеком. Как ему в голову пришло притащить тебя в Турцию? Как это вообще возможно, что ты путешествовала с ним?

Аделин удивлённо подняла брови.

— Неужели ты ревнуешь? — засмеялась она.

Алан встал, подошёл к умывальнику и плеснул себе воды в руки. Умылся, пытаясь что-то соображать. Аделин не лучше Доротеи. Она, конечно, не будет кидаться на него с ножом, но как, черт побери, ей удалось уговорить его рассудительного и умного брата на эту авантюру? И что ему теперь со всем этим делать?

— Аделин, я в ужасе от того, что происходит, — недовольно произнёс он, переходя на французский, — а теперь дайте обе мне одеться и прийти в себя, — Доротея, прошу вас, угостите невесту моего брата чаем.

— Невесту твоего брата? — продолжала удивляться Аделин.

— Ты хочешь, чтобы я сказал ей, что ты — моя невеста? — Алан поднял брови, но тут же улыбнулся своей юной жене.

Аделин удалилась следом за Доротеей. Молодой человек смотрел им вслед. Если Эдвард и Аделин уже здесь, то ему, возможно, удастся улизнуть из этого города, и из этой страны. Оставалось решить, что делать с Доротеей. Взять с собой личный вулкан? Оставить ее на растерзание родни? Последнее она явно заслужила, но Алан был достаточно милосерден, чтобы не желать ей такой участи. Он надел рубашку, бриджи и сверху пояс, тот самый, в котором еще оставалась какая-то часть клада Приама. Если ему удастся выбраться из владений султана, даже этой части вполне хватит, чтобы стать богатым… И жениться на Аделин… Он пробормотал проклятие. Если оставить Доротею в Турции, то даст ли это ему право жениться на Аделин?

Когда Алан вошёл в гостиную, обе женщины пили чай. Они мило беседовали, и на лице Доротеи не было никаких признаков бури. Все же её красота неоспорима, и в Лондоне она произведет фурор. Алан залюбовался её огромными черными глазами, маленьким ротиком, который умел складываться в такие очаровательные улыбки. Её чёрные волосы были уложены по местной моде и накрыты вуалью, по краю отделанной серебристой вышивкой, что очень ей шло.

— Доротея, — сказал он, остановившись рядом с ней, — мой брат и его невеста леди Аделин приехали, чтобы помочь мне выбраться отсюда. И мы поедем в Англию.

Она молча смотрела на него. Казалось, смысл слов не доходит до её сознания, и Доротея была необыкновенно тиха.

Аделин удивленно вскинула на него янтарные глаза.

— И она тоже? — спросила девушка. — Она то почему должна ехать в Англию?

Алан сел между женщинами, взял чашку и сам налил себе чаю.

— Доротея спасла меня, Аделин. Если бы не она, меня бы убили.

— Ты был в тюрьме, — кратко сказала Аделин, — я знаю, что ты бежал.

— Да, бежал после вынесения смертного приговора. Меня должны были казнить. Но мне удалось договориться с мэром этого города, или как это по их будет, что я женюсь на его дочери и отдам ему клад, и тогда мне сохранят жизнь.

— А нельзя было просто отдать клад?

Он дёрнул плечом.

— Доротея увидела меня где-то. И… поверь мне, отказать Доротее невозможно. Я вполне понимаю её отца. Теперь, женившись на турецкой подданной и отдав клад, я почти что турок, и не могу быть иностранцем-расхитителем достояния. Так что, Аделин, я вновь добропорядочный гражданин. Осталось только выбраться отсюда.