В тот момент я была очень довольна собой: вот еще одно доказательство, что я непобедима! Я понимала, что все могло кончиться очень плохо – машина могла слететь с моста на железнодорожные пути или взорваться от удара, – но это нисколько не омрачало победоносного настроения. Я уцелела, а значит, все в порядке. Дело не в том, что со мной не случается ничего плохого, – случается, и еще как, но я не думаю о плохом. Возможно, в момент, когда оно происходит, я и чувствую мимолетное сожаление, но потом быстро забываю, и мир снова начинает сиять манящими красками. Я отнюдь не супермен, я тоже могу испытывать печаль и боль, но главная моя черта – несокрушимый оптимизм, заставляющий смотреть на мир сквозь розовые очки.

Я не поддаюсь несчастьям, но мои братья, сестры и друзья поддаются и переживают за меня. Они порой ненавидят меня за бесшабашность и неприятности, к которым она приводит. Помню, как я, то и дело грея руки, меняла в сугробе на обочине дороги колесо, которое сама «поставила» за несколько дней до этого. Мой старший брат стоял рядом и сыпал неповторимыми эпитетами в мой адрес. После того как меня обворовали во второй раз, одна моя подруга стала умолять меня переехать в другой район – для душевного спокойствия. Когда я стала уверять ее, что это нисколько меня не тревожит, она продолжала настаивать, говоря: «Для спокойствия тех, кто тебя любит». Но мне все равно трудно было найти основания для переезда. Я всегда умудрялась выбираться из неприятных ситуаций, даже если для этого приходилось просить денег у незнакомцев, вымаливать прощение у полицейских или лгать, заметая следы. Поскольку я всегда стремилась получить вдвойне или ничего и мои неприятности никогда не были долгими, мне удавалось выйти из любой переделки с наименьшими потерями. Меры предосторожности всегда дорого обходятся – или теряешь деньги, отдавая их за безопасность, или упускаешь выгоду, отказываясь от возможного риска. Понимаю, что многие считают такие траты вполне оправданными – ради, как сказала моя подруга, душевного спокойствия. Но моя душа всегда спокойна – независимо от того, что я делаю. Поэтому-то я всегда так беззаботна.

Прожив несколько лет с самостоятельно установленным диагнозом «социопатия» и даже заведя блог для социопатов, я решила все же закрепить этот статус, так сказать, официально. Правда, поначалу мне не хотелось обращаться к профессионалам, потому что я читала о нескончаемых спорах относительно диагностических критериев. Своему суждению я доверяла не меньше, чем мнению дипломированного психолога. Но в конце концов пришла к выводу, что отсутствие официального диагноза может породить недоверие у читателей. Как смогут они без формального диагноза удостовериться, что я действительно настоящий социопат? Я решила, что уж если рискнула открыто отнести себя к одному из самых ненавидимых подклассов человечества, то необходимо, чтобы люди мне доверяли.

Моим диагнозом занимался доктор Джон Иденс, профессор техасского Аграрно-механического университета, один из ведущих специалистов в области социопатии, мнением которого по этому поводу недавно интересовались такие СМИ, как New York Times и Национальное общественное радио. Доктор Иденс испытывал большие сомнения: он предъявил мне тест, составленный в соответствии с критериями доктора Хиара, а этот тест ориентирован на криминальную модель социопатии. Учитывая, что я никогда не привлекалась к суду за преступления, доктор Иденс полагал, что в моем случае результаты тестирования могут оказаться не вполне достоверными и ложноотрицательными.

Доктор Иденс предложил мне перечень контрольных вопросов по психопатии в скрининговой версии. Этот перечень создан на основании диагностических критериев психопатии, разработанных Хиаром, но связан с ним лишь исторически. В новой версии уделяется меньше внимания данным о прошлых задержаниях и судебных приговорах. Скрининговая версия содержит 12 критериев. Каждый пункт оценивается в баллах – от 0 до 2. В сумме число баллов составляет от 0 до 24. Список вопросов разделен на две равные части. Первая включает вопросы, касающиеся личностных особенностей социопата, включая отсутствие способности к раскаянию и сопереживанию, а также вопросы, касающиеся межличностного поведения, включая лживость и манию величия. Вторая часть посвящена социальным аспектам поведения, включая безответственность, импульсивность и антиобщественные поступки.

Во время беседы доктор Иденс задал мне вопросы об импульсивности, агрессивности и безответственности моего поведения, например о драках и мелком воровстве, которые, хотя и не привели к выдвижению формальных обвинений, но в определенных ситуациях вполне могли привести меня в уголовный суд. Доктор Иденс особо отметил, что все эти действия производились мною лишь для того, чтобы пощекотать себе нервы, а не с целью приобретения экономической выгоды или с иной корыстной целью. Он отметил: «То, что мисс Томас избежала столкновений с полицией, обусловлено, скорее всего, умением выскальзывать из “трудных положений”, пользуясь различными благоприятными факторами (высоким интеллектом и уровнем образования, поддержкой семьи и другими социально-экономическими преимуществами), везением или сочетанием всех вышеупомянутых факторов». Я рассказала о семье, о бесшабашном поведении в подростковом возрасте, о неспособности долго задерживаться на одном рабочем месте после окончания университета, а также о попытках самоанализа, каковые и привели меня в кабинет психолога. Короче, я рассказала доктору Иденсу все, что уже и сама успела забыть.

По результатам тестирования я набрала 19 баллов из 24 возможных. Это, конечно, не абсолютно положительный результат, но в руководствах по душевным расстройствам я читала, что результат выше 18 баллов «позволяет с большой долей уверенности предположить наличие психопатии». В первой части теста (личностные черты) я набрала 12 баллов, а во второй (антиобщественное поведение) – 7. По этому поводу доктор Иденс заметил: «Интересно, 12 – максимальное число баллов, какое можно набрать в первой части теста. Оно указывает на присутствие аффективных и межличностных черт, очень характерных для психопатических личностей».

Такая линейная градация соответствует современному взгляду, согласно которому «психопатия – градуальный, а не категориальный феномен». Люди, набравшие большое количество баллов, очевидно, асоциальны, но даже те, кто набрал меньше баллов, «могут создавать значительные проблемы для окружающих. Так же, например, люди с артериальным давлением ниже порогового для гипертонии уровня подвержены риску заболевания». Учитывая это обстоятельство, доктор Иденс предложил мне пройти несколько дополнительных тестов, чтобы более достоверно выяснить, социопат ли я. Среди них был один опросный лист, который я заполнила самостоятельно. С помощью этой анкеты можно выявить различные признаки, указывающие на психопатологические черты личности, и общее число баллов, показывающее обобщенный индекс склонности к психопатическим реакциям. Кроме того, в этом тесте по восьми шкалам оцениваются более специфические признаки. Доктор Иденс отметил: «Независимо от возрастной и половой принадлежности мисс Томас по результатам теста, с вероятностью, превышающей 99 перцентилей, находится внутри нормативной области базы данных признаков психопатических черт личности, что позволяет с высокой долей вероятности предположить, что мисс Томас обладает психопатологической структурой личности».