– Лена…

– Не каждый день женщине удается повторить свой первый поцелуй.

– Ты не можешь вспомнить ни одного поцелуя?

– Ни одного. Это будет первый поцелуй. Раз… Два…

Вот черт.

Триг не стал ждать до трех. Он попытался сделать их первый поцелуй таким, как положено: начал медленно, держа себя в узде, просто прижался к ее губам. Ее губы оказались теплее и податливей, чем он мог себе представить. И нежные… такие нежные…

Триг почти не разжимал рта, пока она резким движением не заставила его раскрыть губы и не соединилась с ним языком. Он изо всех сил старался не обращать внимания на то, как хорошо ее губы подходили к его губам, но это было именно так. Их слияние с его губами казалось таким естественным, таким совершенным, что на какое-то мгновение Триг забыл обо всем на свете, наслаждаясь тем, чего желал так давно.

Лене не верилось, что она могла забыть поцелуи этого мужчины. Потому что они были именно такими, какими она воображала себе настоящие поцелуи, начиная с первого сладкого касания и кончая всепоглощающей страстью, которая захватила ее целиком. Они уже делали это раньше. Иначе откуда она могла знать, что его поцелуи так прекрасны?

Лена знала, что ее муж крупный мужчина. Может, память и подводила ее, но с глазами все было в порядке. Чего она не знала, это до какой степени ей нравится чувствовать себя окутанной сдерживаемой силой этого большого тела. Гладить его, целовать его губы и щеки, впиваться зубами в подбородок.

По телу Трига прокатилась дрожь, он застонал. Лена скользнула губами по твердым жилам его шеи, и он, чертыхнувшись, крепче прижал ее к себе.

– Лена…

– М-м?

– Лена, пожалуйста. – Можно было подумать, что она его мучает. – Ты должна остановиться. Я должен остановиться. Пожалуйста.

О, он так мило уговаривал. Горячая вспышка ощущения собственной власти всколыхнула ее, и Лена задумалась, чего еще она могла бы от него потребовать, если бы у нее хватило смелости.

Триг снова поцеловал ее, быстро, крепко, беспощадно, а потом с поразительной скоростью вскочил с постели и стал озираться по сторонам, стараясь не смотреть на нее. Наконец, найдя мобильник, он схватил его и сунул свои огромные ноги в башмаки.

– Ты должна отдыхать и поправляться, – буркнул он, направившись к двери. – А мне надо сделать пару звонков.

Триг шагал по коридору, дожидаясь, пока Деймон возьмет трубку. Он не собирался говорить с Деймоном, ему нужна была Руби. Но так предписывали правила, если звонишь среди ночи чужой жене, и Триг не хотел их нарушать.

– Надеюсь, ничего страшного не случилось, – сказал Деймон, когда наконец взял трубку.

– Ничего. Позови Руби. Мне нужен ее совет.

– Насчет чего?

– Тебя это не интересует.

– Меня интересует.

– Сегодня твоя сестра упала и ударилась головой.

– Я тебя слушаю. – Теперь в голосе Деймона слышалось нешуточное волнение.

– Ей сделали МРТ, и врач сказал, что не видит оснований для беспокойства. Ее выписали из больницы, но из-за сотрясения мозга она частично утратила память. – Триг замолчал, соображая, как лучше сказать. – Она думает, что мы женаты.

Послышалась какая-то приглушенная возня и низкий смех Руби, а потом раздался ее теплый и слегка удивленный голос:

– Как это произошло?

– Лена не взяла с собой документы, и, когда мы приехали в больницу, я дал свои. Так было проще и быстрее попасть на прием, я не думал, что все так обернется. Руби, Лена не помнит даже Джареда. Она считает, что у нас медовый месяц. Сейчас она в номере. Она думает, что мы спим в одной постели! Ты хоть представляешь, как мне хочется оказаться в этой постели? – Его голос стал выше на октаву.

– Только попробуй дотронуться до моей сестры в таком состоянии, и я тебе кишки выпущу, – сказал Дэймон.

– Не надо ему угрожать, – бормотала Руби, – это не поможет.

– Он может не трудиться. Если я посмею прикоснуться к ней сейчас, я сам себе кишки выпущу. Руби, она хочет, чтобы я ее обнимал. Успокаивал. Она считает, что она моя жена. Ты сама жена. Что мне делать?

– Обнимай ее, болван.

– Мертвый болван, – добавил Деймон.

– Что, если память не вернется? Что, если она проснется завтра утром и по-прежнему будет считать, что она Лена Синклер?

– Купи ей красивое кольцо, – сказала Руби.

– Не поможет.

– Триг, голубчик. Если завтра утром Лена будет думать, что вы женаты, возвращайтесь назад в дом на побережье. Мы вас встретим. Вези ее домой. Вот мой совет.

– Это я могу.

– Мы знаем, что ты можешь. Поэтому здесь никто не лезет на стену как полоумный. – Голос Руби смягчился. – Эдриан, милый, да обними ты ее, если ей это нужно. Никто не станет тебя за это кастрировать, даже Лена, когда придет в себя. Только не позволяй, чтобы эта сказка вышла из-под контроля. Скажи ей, что ты хочешь дождаться ее полного выздоровления, прежде чем вступать в супружеские отношения. Это ведь так и есть, верно? Должна же быть хоть какая-то причина, почему ты до сих пор не сделал ей предложение.

– Страх отказа подойдет?

– Через это проходят все, – сухо сказала Руби. – Не думай, что ты какой-то особенный.

– Я не особенный, – согласился Триг.

– Зато вполне подходящий, – быстро продолжила Руби. – То, что ты не должен приставать к Лене с предложением сейчас, еще не означает, что ты совсем не должен его делать. Делай, ради бога. Мы все ждем не дождемся.

– Правда? – Триг никогда не выставлял напоказ свои чувства к Лене перед ее родными, но ему хотелось бы видеть их одобрение. Особенно со стороны Джареда. – А Деймон нас сейчас слышит?

– Да, – ответил Деймон. – И Деймон говорит от лица семьи.

– Включая Джареда?

– Считай, что я голосую вместо него. Джареда здесь нет.

– Я думаю, Лена разберется с Джаредом, если он будет возражать, чтобы ты приударил за ней, – сказала Руби. – Этот парень у нее в долгу.

– За что?

– За свое исчезновение. За то, что поставил месть выше семьи. – Голос Руби сделался заметно холоднее. Ее отец тоже когда-то бесследно исчез. Руби понимала, что чувствуют те, кто остался позади. – Братца Джареда надо на какое-то время поставить в угол, когда он, наконец, объявится.

Она не сказала, если объявится, но Триг и без того услышал эти слова.

– Вот ты ему это и предложишь, – буркнул он. – Хотя, предупреждаю, Джаред не любитель получать нагоняй.

– Слыхали, – ответила Руби и зевнула.