Таким образом, фильм «Необыкновенно затруднительное положение Мэйбл» стал первым, в котором Чаплин появился в образе, сделавшем его знаменитым. Но, как это бывает со всеми сакральными реликвиями, происхождение и история одежды и аксессуаров Бродяги точно неизвестны. В разных интервью Чаплин излагал разные версии. Однажды он сказал так: «Я подумал обо всех тех маленьких англичанах, которых видел, с маленькими усиками, в тесных пиджаках, с бамбуковыми тросточками, и сделал их своим прототипом». Тем не менее он вполне мог вспомнить также о больших ботинках и мешковатых брюках, которые надевали многие английские артисты мюзик-холла. В другом случае Чаплин сказал, что просто взял вещи партнеров, пока ждал своего выхода – костюм Бродяги сложился случайно. Также он говорил, что этот образ складывался постепенно. Одному из своих сыновей Чарли рассказывал, что его – молодого актера – попросили заменить заболевшего исполнителя роли, одежда оказалась не по нему, но, когда он появился на сцене, все рассмеялись и последовали аплодисменты. Иногда Чаплин обращался к метафизическому объяснению – маленькие усики есть символ тщеславия, а мешковатые брюки служат карикатурой нашей эксцентричности, нашей глупости, нашей неуклюжести. Не исключено, что он вспомнил и «обедневшего аристократа» из Лондона – типаж, который Чарли прекрасно знал. Словом, возможно любое объяснение.

Тем не менее сам факт, что Чаплин так быстро пришел к мысли об основах этого костюма и аксессуаров, свидетельствует о том, что в его творческом воображении уже созревало нечто подобное. Это было воплощение всех смешных бродяг, которых он видел на английской сцене, квинтэссенция бедного, затюканного маленького человека, которого изображали такие артисты, как Дэн Лино. А затем костюм создал образ. Чаплин превратился в Бродягу – неотделимого от котелка, тросточки, короткого и узкого пиджака, растрепанного галстука и ботинок, которые просят каши. Он следовал за своим персонажем, все время открывая новые грани его характера. Во время съемок на киностудии Keystone – всего фильмов было 34 – Чаплин начал создавать образ маленького человека как живую проекцию самого себя.

Движения пришли вместе с одеждой, котелком и тросточкой. Однажды Чаплин сказал, что шаркающей, «утиной» походке, когда один носок ботинка смотрит на восток, а другой на запад, он научился у пьяницы Бинкса, который промышлял тем, что держал под уздцы лошадей клиентов у одного из пабов в Южном Лондоне. Хотя с таким же успехом Чаплин мог подсмотреть эту походку у артиста Фреда Китчена с фабрики смеха Фреда Карно.

Через два или три дня после окончания съемок «Необыкновенно затруднительного положения Мэйбл» Чарли стал сниматься в фильме «Между двумя ливнями» (Between Showers), где его партнером был Форд Стерлинг, по-прежнему работавший на студии и уже прославившийся как босс кистонских полицейских. Его называли голландским комиком, в основном из-за пародий на немецких иммигрантов. Стерлинг специализировался на том, что можно назвать первой волной американской кинокомедии, с бурной жестикуляцией, утрированными гримасами и общей тенденцией к преувеличенной театральности в каждой сцене. Его игра создавала ощущение, что фильм – это театр для тупых. Чаплин же был намного спокойнее и сдержаннее даже несмотря на то, что в этом фильме он, что называется, «показывает нос», действительно приставляя к носу пальцы одной руки. Это был типично английский жест, к которому Чарли постоянно прибегал в молодости. Его источник – знакомство с нравами Южного Лондона и работа у Карно.

Что можно сказать об этом партнерстве? После фильма остается впечатление, что герой Стерлинга поверхностен, а персонаж Чаплина живет сложной внутренней жизнью…

Студия Keystone работала быстро. Так, например, в марте 1914 года Чаплин снялся в четырех короткометражных фильмах продолжительностью от 12 до 16 минут. В «Джонни в кино» (A Film Johnnie) он играет бродягу, который случайно попадает на съемки картины на студии Keystone – с неизбежными комическими ситуациями и путаницей. Шарло, похоже, ошеломлен первым знакомством с киностудией – как сам Чаплин, когда он впервые пришел на Алессандро-стрит.

Теперь режиссером был Джордж Николс, ветеран быстрого и энергичного производства фильмов. Чаплин пытался предложить Николсу различные сцены и трюки, но тот неизменно отвечал: «У нас нет времени! Нет времени!» Другие актеры приняли сторону режиссера. Они ругали молодого англичанина и жаловались, что с ним невозможно работать. Этот паршивец всегда всем недоволен – режиссером, партнерами, декорациями, сценариями.

Таким образом, Чарли отнюдь не был любимцем съемочной группы. Сеннет вспоминал, что в первые дни его считали чудаком, который любит одиночество. Чаплин бродил по улицам, «пялясь на людей и вещи», и, несмотря на более чем приличное жалованье, предпочитал жить в обшарпанной гостинице. Это никак не сказывалось на его желании работать – оно не уменьшалось. По словам Сеннета, он никогда не встречал человека, настолько заинтересованного во всем, что касается его самого, его будущего и того, что он пытается делать. Чаплин приходил на работу в студию на час раньше остальных и оставался дольше всех. Он спрашивал мнение Сеннета о своей сегодняшней игре и просматривал отснятый материал, выискивая ошибки. Он овладевал искусством монтажа.

Через неделю после «Джонни в кино» вышел фильм «Танго-путаница» (Tango Tangles). В нем Чаплин не бродяга, а молодой и симпатичный франт. Наверное, зрители очень удивились бы, узнай они, что Чарльз Чаплин и Чарли – это один и тот же человек. На самом деле актер был молод и красив. Ему исполнилось 24 года, но выглядел он моложе. У него была внешность любимца публики и ловкость профессионального танцора. В фильме Чаплин должен был играть пьяного, однако изображал подвыпившего человека с таким изяществом и непринужденностью, словно это был танец. Во всех его сценах точность и ритм безупречны.

В картине «Его любимое времяпрепровождение» (His Favorite Pastime) Чаплин и «Толстяк» Арбакл играют пьяных, ведущих бесконечную борьбу с вращающимися дверьми, официантами, другими завсегдатаями баров и крутыми лестницами. Подобные сцены Чарли теперь мог сыграть и во сне, однако Kinematograph Weekly отмечала, что его эскапады уморительны своей нелепостью и полной неожиданностью. Это подтверждение факта, что молодой Чаплин был олицетворением чего-то абсолютно нового и незнакомого на киноэкране. Он уже стал по большей части солистом. Да, Роско «Толстяк» Арбакл, как и предполагало его прозвище, был типичным толстяком, хотя и необыкновенно атлетичным и ловким, с удивительным чувством ритма. По этой части с ним мог соперничать только Чаплин.

К тому же периоду относится и первый голливудский роман Чаплина. Пегги Пирс была партнершей Чарли в фильме «Его любимое времяпрепровождение», где играла объект подогретых алкоголем желаний героя… Вскоре Чарльз и Пегги поняли, что их влечет друг к другу, но их отношения закончились ничем. Мисс Пирс жила с родителями и придерживалась традиционных взглядов, настаивая на браке. Чаплина семейная жизнь совсем не привлекала.

Он попытался заигрывать с Мэйбл Норманд, однако получил отказ. Это произошло после одного из благотворительных концертов в Сан-Франциско. Мэйбл работала на студии Keystone с 1912 года. Ее нашел Мак Сеннет, и вскоре девушка стала его любовницей и главной исполнительницей комедийных ролей. Природа одарила Мэйбл выразительным лицом и озорным характером, что очень нравилось как зрителям, так и коллегам. Как бы то ни было, ее отказ не очень расстроил Чарли, который к 25 годам уже имел репутацию большого любителя прекрасного пола. Чаплин часто хвастался своими победами на любовном фронте и однажды признался, что был близок более чем с 2000 женщинами. Не так уж много для богатого, красивого и знаменитого мужчины, однако сей факт свидетельствует о чем-то вроде неизлечимого зуда…