Для Египта Мегиддо был одним из стратегически важных центров Палестины. Через этот город в империю направлялись собранные средства и доходы от торговли с эгейскими купцами в Телль-абу-Хаваме, колонии, расположенной в 10 милях на побережье.

Во дворце ханаанских правителей, как и в иерусалимском дворце Соломона, возможно, располагались одно или два святилища. В качестве примера можно привести комплекс в Кветне, где находилась небольшая усыпальница внутри дворца и большой храм богини Луны Нин-гал. Он соединялся переходами с дворцовыми помещениями, сгруппированными вокруг двух внутренних дворов, занимая площадь около семи гектаров.

Рис. 16. План дворца в Рас-Шамре конца позднего бронзового века (1200);

Районы a, c, d, e – архивы; b – королевские погребальные склепы (по Шефферу)

Что могло собой представлять королевское поместье в Ханаане периода позднего бронзового века даже в небольших государствах-поселениях, видно на примере дворца в Рас-Шамре. Его шестьдесят семь комнат расположены вокруг пяти внутренних двориков, занимая площадь более чем в девять гектаров.

Конечно, это была не просто частная резиденция, а многоцелевой комплекс. В четырех отдельных помещениях хранились хозяйственные и государственные архивы, в которых обнаружено множество законодательных и административных документов, написанных на местном алфавите и аркадской силлабической клинописи.

На западе располагался вход, на юге возвышалось укрепление (мигдол), состоявшее из двух деревянных столбов, стоявших на каменных основаниях диаметром один метр. Через них гость направлялся к каменному портику над входом в приемную. Небольшая дверь на ее левой стороне вела к административным и складским помещениям. В них обнаружено несколько хозяйственных документов и бронзовых стило писцов.

На правой стороне располагалась широкая дверь, с нишами для стражников справа и слева, в которых нашли оружие. Дверь вела к вымощенному камнем двору (I), где обнаружили множество следов колесниц. На дворе находился колодец, закрытый подобранным по размеру отверстия камнем и тщательно заложенный каменной кладкой, которая сохранилась неповрежденной. Скорее всего, колодец предназначался для использования в экстренных случаях, когда его вода должна была обеспечить нужды защитников дворца. Глубина более одиннадцати метров показывает, что для подъема воды должен был использоваться какой-то механизм.

В южной стороне двора возвышался огромный вестибюль с колоннами, под который вполне могла заехать колесница правителя, но внутрь можно было войти только пешком. Пройдя через ряд комнат, можно было попасть в другой внутренний двор, но тот факт, что восточная сторона дворцового комплекса простиралась на то же самое расстояние на нижнем уровне, указывает, что весь дворец, так как он использовался в конце позднего бронзового века, был выстроен не по единому плану, а расширялся постепенно, по мере необходимости.

К северу от большого двора обнаружили погребение правителя с тремя подземными комнатами для погребальных ниш. Могилы представляют собой помещения со стрельчатыми сводами, в которые спускались по каменным лестницам. Планировка дворца и обнаружение подобного сооружения указывает на то, что в поздний бронзовый век в Рас-Шамре было сильное влияние микенской культуры.

При раскопках археологи нашли еще три внутренних двора и три независимые анфилады, служившие для административных надобностей. Одна анфилада располагалась у северно-восточного входа во дворец. Согласно обнаруженным в ней текстам, она предназначалась для ведения хозяйственных, судебных и налоговых дел, связанных с городом и примыкавшим к нему пригородом. Документы показывают четкое различие с постройкой, находившейся у западного входа, в котором велись дела, связанные с другими поселениями.

Еще одно учреждение располагалось рядом с четвертым двором в середине дворца. В нем вели внутридворцовые дела. Обнаруженные там документы в основном содержат списки продуктов, поступивших во дворец, подношений, купленных и списанных предметов. На многих документах находятся оттиски правительственной печати правящей династии.

В небольшом помещении, отделенном от последнего маленьким внутренним двором, обнаружены внешнеполитические документы, написанные на аккадском языке. Это переписка с правителями соседних стран, нередко официальная, о чем свидетельствуют печати хеттского правящего дома.

Хотя от дворца в Угарите сохранилась лишь небольшая часть, даже его план производит мощное впечатление. Постройку завершал верхний этаж или ряд ярусов, на их присутствие указывают одиннадцать лестниц, отделанных полированным деревом, металлическими накладками и панелями из слоновой кости. Дворец охранял целый гарнизон телохранителей, в разнообразных отделениях канцелярии трудились писцы. Иностранные дипломаты и все те, у кого были какие-либо дела, толпились в вестибюлях и внутренних дворах.

Нам ничего не известно о численности обслуживающего персонала и семьи правителя. Но размеры западных парадных ворот, предназначенных для проезда колесниц, и количество дворцовых помещений сами по себе производят сильное впечатление.

Ни в Сирии, ни в Палестине не были обнаружены дворцы похожей величины и равные ему по роскоши, но можно с уверенностью утверждать, что ничего подобного и не существовало. Угарит – совершенно исключительное сооружение, которое по праву считается одним из чудес Ханаана, о чем пишет правитель Библоса в своем письме к Аменхотепу IV, хотя у него самого был не менее примечательный город.

Расположенный на перекрестке торговых путей, шедших из Месопотамии, Анатолии, Ханаана, Кипра, Крита, Эгейского побережья Угарит имел жизненно важное значение для Египта как перевалочный пункт и являлся постоянным предметом спора с хеттами.

Поскольку до него было одинаково легко добраться из Египта по морю и из Анатолии, где располагалось Хеттское государство, по земле, Угарит был предметом притязаний обеих империй. Однако и египтяне и хеттские правители слишком высоко ценили его добровольную помощь и экономическое значение, чтобы полностью завладеть им с помощью военной силы.

Правители Угарита далеко не сразу оценили выгоды своего положения. Более того, именно данный город, занимавший столь выгодное положение, стал первым прибежищем беглецов с Крита, Кипра и других островов во время первой стадии активности морских разбойников, уничтоживших Минойское государство и разрушивших Кносский дворец в 1400 году до н. э.

Военный опыт и технические знания эгейских строителей привели к росту могущества и благосостояния Угарита. Именно эгейцам мы обязаны появлением сводчатых гробниц правителей, знати и состоятельных граждан Угарита, возведенных на рубеже среднего и позднего бронзового века.

Многочисленные документы, обнаруженные в дворцовом архиве, показывают, что в то время правитель Угарита был не только главой феодального государства, но и руководителем купцов, получая большие доходы от заморской торговли.