Когда уикенд заканчивался, кот снова чувствовал себя в безопасности. Словно зная, что в нём нуждаются, он сидел рядом на скамеечке около пианино, пока пальцы исполняли на клавишах свой танец, а нога наступала на педаль. Туфли были завязаны кожаными шнурками с кисточками, которые подпрыгивали при каждом движении.

Днём он следовал за подпрыгивающими кисточками вниз по тропинке вдоль оврага. Тропинка была ограничена с одной стороны кустами дикой вишни, а с другой – травой, свисающей с края оврага. Туфли с кисточками ходили по тропинке с перерывами, останавливаясь, чтобы отдохнуть на нетёсаной скамейке, и направлялись к проволочной ограде. Там была калитка, а за ней ещё один дом, но туфли с кисточками никогда не ходили дальше забора.

Однажды после дневной прогулки на большой круглый стол на кухне поставили одну тарелку и одну чашку, а также блюдце. Дак Ван сел на стул, чтобы наблюдая, как кусочки еды нанизывались на вилку, а потом попадали в рот.

– С тобой хорошо. Да к Ван. Ты мой лучший друг.

Кот от удовольствия зажмурил глаза.

– Ты большой, сильный, смелый, умный кот.

Дак Ван лизнул лапу и скромно поднес её к своей коричневой морде.

– Тебе нравятся крабы?

С гортанным криком Дак Ван прыгнул на стол.

– О боже! Коты не должны прыгать на обеденный стол.

Дак Ван чопорно сел, держась на разумном расстоянии.

– В этом нет ничего страшного, когда мы одни, только ты и я. Мы никому не скажем.

Всю неделю они обедали вместе, но вот наступила пятница, и Дак Ван почувствовал, что что-то случилось.

Появились коричневая скатерть, медные подсвечники и две тарелки вместо одной. Находясь на кухне в одиночестве, кот исследовал сервировку. Место, которое он обычно занимал, было занято столовой посудой, но оставалось много места между подсвечниками. Он легко прыгнул на стол, осторожно прошёл между тонкими бокалами и устроился в самом центре стола на коричневой скатерти.

В этот момент за дверью послышались зловещие звуки: машина въехала во двор, давя гравий, и тяжёлые ботинки, которых так боялся Дак Ван, стали подниматься по ступенькам. Он сжался в комок. Грубые ботинки не смогут достать его на столе.

Дверь открылась и с треском захлопнулась.

– Эй, Хильда! Где ты, чёрт возьми? Что случилось с этой дверью?

– Я здесь. Я была наверху, одевалась,

– Зачем? Кто-то придёт?

– Никто. Я думала, было бы хорошо…

– Что, чёрт возьми, ты сделала с этой дверью?

– Это дверца для кота. Я установила её так, чтобы Дак Ван мог входить и выходить. Она на петлях, видишь…

– Дверца для кота! Ты сломала прекрасную дверь! Кто это сделал? Кто вырезал эту штуку?

– Очень хороший человек с фермы. Он сделал её бесплатно, если тебя это беспокоит.

– Как ты познакомилась с этим человеком? Почему он работал бесплатно?

– Ну, я прогуливалась вдоль оврага, как советовал врач, а фермер ремонтировал свой забор, и мы разговорились. Дак Ван был со мной, и тот мужчина сказал, что нам нужно сделать дверцу для кота. Поэтому он пришёл с инструментами…

– Этот человек приходил сюда, когда ты была одна?

– Джек, ему семьдесят лет. У него уже тринадцать внуков. Один из них хочет учиться играть на пианино, и я буду заниматься с ним, нравится это тебе или нет,

– Сколько ему лет?

– Какое это имеет значение?

– Я хочу знать, что здесь происходит, когда меня не бывает дома.

– Не будь смешным, Джек.

– Я тебя не интересую, поэтому мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь.

– Это так оскорбительно и грубо!

– Ты не можешь оценить настоящего мужчину! Тебе следовало выйти замуж за одного из этих длинноволосых музыкантов.

– Джек, ты меня утомляешь. Ты переоденешься или будешь портить пол этими жуткими ботинками?

– Мне это нравится! Ты прорезаешь дыру в двери, а потом ругаешь меня за царапины на полу!

По мере того как голоса становились всё громче, Дак Ван чувствовал себя всё более и более неловко. Он нервно поежился.

– Хильда, он на столе!.. Брысь! Я убью его!

Грубая рука сбросила Дак Вана на пол, и безжалостный ботинок ударил его в беззащитный живот.

– Джек! Не смей бить кота!

– Я не потерплю паршивых котов на моём столе!

Дак Ван выскочил через дверцу на крыльцо, ненадолго задержавшись, чтобы вылизать своё дрожащее тело, прежде чем направиться к оврагу.

В сорняках, рядом с тропинкой, он свернулся в жалкий комок и прислушался к жужжанию ночных насекомых.

Скоро он услышал звук отъезжающей машины, а потом увидел туфли с подпрыгивающими кисточками. Его хозяйка хромала вниз по тропинке.

– Дак Ван! Где ты? Бедный котик! Тебе больно?

Добрые руки подняли Дак Вана и погладили. Он позволил крепко обнять себя и щёлкнул ушком, когда на него упала капля.

– Я не знаю, что делать, Дак Ван, я просто не знаю, что делать. Я больше так не могу.

Злые ботинки отсутствовали весь уикенд, и следующий, и ещё один, но незнакомые ноги стали приходить в дом. Гости приходили через калитку в конце тропинки у оврага. У них были приятные голоса, добрый смех. Они приносили маленькие подарки для Дак Вана и были осторожны, когда ходили.

Однажды после музыкального вечера гостя пошли обратно по тропинке, а Дак Ван растянулся во всю длину в центре ковра в гостиной. Вдруг он поднял голову. Послышался угрожающий звук на улице, знакомый шум тяжёлых ботинок на заднем крыльце. Они неуверенно нащупывали дорогу домой.

– Джек! Значит, ты решил вернуться! Где ты был?

– Ккккакая разззница?

– Ты снова пил.

– Я пил и думал, пил и…

Дак Ван услышал, как что-то разбилось на кухне.

– Ты в стельку пьян! Ты даже не можешь сесть на стул.

– Я хочу найти кота. Где Вонючка? Я хочу утопить его.

– Джек, тебе лучше уйти.

Снова послышался грохот, и Дак Ван помчался через весь дом – коричневое пятнышко, метнувшееся по кухне и дальше, через дверцу. Под ступеньками заднего крыльца он свернулся клубком и прислушался к злым голосам.

– Предупреждаю тебя, Джек, не доставляй мне неприятностей. Уходи отсюда.

– Ты пытаешься выкинуть меня из моего собственного дома?

– Между нами всё кончено.

– Что ты имеешь в виду?