И еще здесь была парадная лестница вниз, в просторный и полутемный общий холл, где послушники ели, работали и молились. Раньше. Его святейшеству было не до молитв, он старательно искоренял то, чего сам делать не умел, а потому считал ненужным и вредным для мира.

– Держаться всем кучно! – крикнул на бегу Эндерад, и я была с ним полностью согласна.

Теперь не до выверенных планов по постепенному уничтожению врагов, нужно как можно быстрее добираться до подвала и уводить ведьм. Хотя от моего согласия на самом деле не зависело совершенно ничего, Дэс и Тер держались рядом как пришитые, готовые в любую секунду прикрыть меня заклинанием или своим телом.

Бежали мы, само собой, вниз, к подвальной двери, которая тоже находилась неподалеку от молитвенного зала, а точнее, рядом с кухней. И вот именно в ту минуту, когда мы пробегали мимо этого стратегического объекта, двери распахнулись, и нам навстречу вывалился большой отряд чистильщиков. Шестеро, топавших впереди, тащили на плечах подвешенную на жердине огромную тушу неизвестного зверя, зажаренную целиком, сзади них виднелось еще человек десять с бочонками на плечах и мисками в руках. Тревожного перекрикивания об измене и нападении они явно еще не слышали, так как были разгорячены, беззаботны и полны предвкушения праздника.

Мне к этому времени страшно хотелось есть. Как выяснилось, переходы на полный желудок противопоказаны именно ходящим – такая вот особенность нашей профессии, и эта их туша, капающая жиром и немыслимо вкусно пахнущая, меня просто страшно оскорбила. Ну не гады, собираются сжечь толпу несчастных женщин, да еще и поиздеваться над ними, а потом жрать это мясо! А еще мелькнула мысль, что если мы тут сейчас застрянем, то к врагам как раз успеет подбежать с улицы подкрепление. Их крики раздавались уже где-то у входа.

Но все это я думала, уже подныривая под руку Дэса и хватаясь за руку первого носильщика жаркого.

Что-то возмущенно рычал вслед Тер, ругнулся Эндерад, но это уже было в чужом мире.

Мы стояли посреди холла, тащить тушу на ковер я не захотела, и изо всех дверей выскакивали маги, но впереди неслись Кантилар и Найк.

– Девчонка! – возмущенно прошипел повелитель, глядя, как падает на пол туша, выроненная остолбеневшими от неожиданности чистильщиками. – Ты хоть немного думаешь?

– Думаю, – серьезно кивнула я, – открыть фирму по доставке врагов на дом.

И вдруг эти слова, ничего не значившие сами по себе, словно что-то передвинули в моем сознании. Мозг словно молнией озарило неожиданной догадкой, и я, еще ошарашенная этой простой, но невероятно логичной мыслью, медленно пошла в сторону зала стихий.

– Таресса! – взвыли за спиной сразу несколько голосов. – Стой!

Само собой, я сразу остановилась.

И даже развернулась.

А еще уставилась на них так оскорбленно, как только умела. А то ведь знаю я этих магов, они же все нервные! И если не поверят, что я в здравом рассудке, то обязательно приложат какой-нибудь бякой, и доказывай потом, что ты не верблюд.

– Куда ты пошла?! – запыхавшись, добежал до меня Балисмус и сцапал за руку.

– Учитель! – глядя укоризненно, как на пойманного с поличным расхитителя черепков, изрекла я. – Тебе бегать по утрам нужно, а не пироги домашние кушать! Посмотри, до чего себя довел! И вообще, чего ты паникуешь как маленький, можешь объяснить? Там битва, ребята сражаются, а ты… не стыдно?

– Но ты пошла в зал стихий… – Маг растерялся, но смотрел по-прежнему обвиняюще.

– Ну и что? Я же член ковена!

– Дэсгард не велел тебя туда пускать!

– Да? – со злобой восхитилась я. – А кто у нас Дэсгард? Учитель, хозяин, командир? Какое право он вообще имеет мной командовать? Я ему разрешила остаться рядом со мной только потому, что не желаю изучать тараканов следующего ментала. Ну а ты вообще хоть понимаешь, что тратишь сейчас драгоценное время?

– Таресса! – Балисмус смотрел на меня с горечью. – Мы же тебе добра желаем…

– Подожди, – отодвинул его Кантилар и встал передо мной. – Мне ты можешь сказать, почему не идешь в монастырь, а устраиваешь тут скандал?

– Ты мне веришь? – глянула я на повелителя, и тут вперед вылез Найк:

– Я верю.

– Идем, я все покажу. – Я протянула руку, но взялся за нее Кантилар, решительно отстранив Найка в сторону.

– Я сам.

Теперь я почти бежала, интуицией понимая, что права.

Остановившись перед висящей в центре зала дверью, сиявшей по всей поверхности ровным спокойным светом, я уже точно знала то, до чего маги так и не додумались за эти дни.

– Понимаешь, – не в силах скрыть восторг, оглянулась я на стоящего рядом Кантилара, – я им сразу сказала, что тут висит дверь. И один раз даже ушла через нее… в родной мир. А она с тех пор становится все светлее и светлее. И теперь стала вся светлой. Я думаю, что это моя дверь, понимаешь, личный проход. Его сделал тут кто-то такой же сильный, как я, но пропал, и проход спал. Я хочу попробовать им управлять. Шагни назад, если мне удастся – сам увидишь.

– Надеюсь, – с сомнением сказал Кантилар, – ты права.

– Балисмус, Сегордс, встаньте по бокам, – мрачно скомандовал Викторис, – хоть направление засечете.

– Не переживай, Вик, – осторожно касаясь рукой двери, прошептала я, – фирма веников не вяжет…

Дверь под моей рукой была практически осязаемой, но одновременно бесплотной, как струя воды, мне потребовалось какое-то время, пока приноровилась ее держать. А затем я начала вспоминать белый мир, елки, высокую монастырскую стену, замеченную в окно… И он вдруг дохнул холодом, приблизился вплотную, оказался там, за дверью…

Сзади кто-то охнул, чья-то рука вцепилась мне в плечо, но я досадливо ее стряхнула:

– Не мешай, я ищу подвал.

Мелькнул перед глазами коридор возле кухни, пол в нем уже был усеян валявшимися в разных позах телами врагов, но воины и маги пока находились в большинстве, и я не стала останавливать там дверь, скользящую плавно, как по маслу, а направила ее вниз, прямо сквозь стену.

Кто-то за спиной зло засопел, кто-то скрипел зубами, когда дверь, словно скрытая камера, показала десятки полурастерзанных женских тел, висевших на цепях и лежавших на забрызганном кровью и грязью полу. Теперь мне нужно было только установить ее так, чтобы они могли выйти. Несколько раз я промахивалась, но наконец поставила дверь почти у стены, сильнее сжала край, мысленно приказывая остановиться, и распахнула прозрачную, видимую только мною створку.

И сразу стоны, смрад и холод хлынули оттуда густым потоком.

– Я буду держать дверь, – сказала я, не оглядываясь, отчего-то точно зная, что без моего пристального внимания этот проход мгновенно закроется, – выводите их.