Мои щеки горели, мне хотелось его укусить от нетерпения, и я немедленно это сделала. Не надо недооценивать ведьм. Я прекрасно понимала, что делаю и чего хочу. Никаких сомнений или призрачных, но крепких оков морали.

И еще приворот не такое простое заклинание, как может показаться на первый взгляд. Нужно желание. Настоящее. Горячее. И теперь оно захлестывало меня с головой. По венам струилась чистая страсть. Мое тело отчаянно жаждало ласк и любви. Это было почти болезненно.

На шее у мага остался красный отпечаток. Он тихо зарычал и весьма решительно избавил меня от халата. Вот теперь мне нравится его настрой. На несколько мучительно долгих мгновений залюбовался открывшимся видом, кончиками пальцев обвел напряженный сосок одной груди, затем второй. Это было нежно, до дрожи. Даже слишком. Мне хотелось большего.

Я хотела обнять его и притянуть к себе, но он удержал, не давая перехватить инициативу. Глаза Мерлина потемнели, больше он не проронил ни слова. Но теперь каждое его движение говорило: "Моя". Его руки были везде. Мне не нужно было просить о поцелуях, он словно клеймил меня ими. Кожа горела и сделалась очень чувствительной.

Маг торопливо избавился от одежды. Я еще раз могла оценить, как прекрасно он сложен. Когда Мерлин молчит, то он бесподобен. Сильные руки, широкий разворот плеч. Я заметила побелевший, едва различимый шрам, пересекающий ребра.

Он развел мне бедра и наполнил меня собой.

И я извивалась в его объятиях, принимая ласки, его страсть, сгорая и возрождаясь снова и снова. Я позволила себе почувствовать себя любимой и желанной. Сейчас я была для него единственной. Той Самой. Я поработила его и подчинила волю. И он отдавал мне себя.

Нет, я не кричала и не стонала. Никогда не выслуживалась перед случайными любовниками. Тем более что бурное звуковое сопровождение — верный признак скуки. Надо же себя хоть как-то развлекать. А с Мерлином мне скучно не было, это точно.

Я закусила губу и эгоистично сосредоточилась на собственных ощущениях. В этой спаренной охоте за вспышкой удовольствия мне хотелось первой получить трофей. Я почувствовала, как разгораются искры особого, глубинного огня и подалась ему навстречу.

Мои ногти требовательно царапнули его спину.

— Да, — коротко выдохнула я.

Но это было только начало. Мы отпустили друг друга, когда влажный оранжевый рассвет задрожал между ветками деревьев.

Я была довольна.

Проснулась я от укуса в щеку. Ксенофонт напоминал о себе. Его изумрудные глаза светились немым укором — завтрак проспала, а котик страдай теперь. Я осторожно сняла с себя руку спящего рядом Мерлина, он что-то сонно пробормотал и перевернулся на другой бок. Стараясь не шуметь, чтобы раньше времени не разрушить очарование момента, я поднялась.

Под ногой предательски громко скрипнула половица. Я замерла. Если Мерлин проснется… у-у-у… не избежать мне нотаций, а этого не хотелось. За столь страстную ночь его наколдованная "любовь" ко мне окрепла. Наверняка будет пытаться жениться. Ксенофонт был недоволен моей вопиющей нерасторопностью и открыл пасть, демонстрируя полный набор белых маленьких зубов, готовясь выдать требовательное, раскатистое "мяу".

Я сделала страшные глаза и зашипела: "Тсссс".

Кот захлопнул пасть.

Мы прошли на кухню, где я приступила к приготовлению кото-еды. Ксенофонт благосклонно взирал на мои усилия и терся об ноги.

Выбирая косточки из рыбы, я продолжила размышлять. А что, даже если и предложит выйти за него замуж — соглашусь. Мне это ничего не стоит.

Зарегистрировать брак в лесу невозможно. Так что можно обнадежить моего принципиального соседа, но при этом держать на расстоянии. Я усмехнулась. Да, точно, так ему и скажу. До брака мы не можем жить вместе, так что отправляйся-ка в свою башню.

Кот набросился на рыбу, как будто не ел неделю. И принялся громко чавкать.

Так, какая-то у меня была мысль. Что-то мне показалось странным. А. Ну конечно. Часы. С чего это они дважды пробили полночь, когда в них кукушка, и она кукарекает?

Я подошла к часам и попыталась открыть дверцу, за которой пряталась птичка. У меня возникло ощущение, что она не хочет открывать. Я постучала ногтем, и из приоткрывшейся щели осторожно высунулся клюв, который я вовремя успела схватить. Иначе последовало бы громкое "ку-кукареку".

Я извлекла кукушку и заглянула в "домик". Так, странно. Откуда там взялся маленький молоток?

С удивлением взглянула на Ксенофонта, беззвучно спрашивая: "Твоих лап дело?" Но он явно был ни при чем.

— Ведьма… — раздалось за моей спиной.

Вот демоны. Все-таки проснулся.

— Матильда, дочь Бастинды, — продолжил Мерлин.

Его голос меня сильно насторожил. Звучал он не по-мерлиновски, что ли.

Стараясь сохранять спокойствие, я засунула кукушку обратно в часы и тогда уже повернулась.

Маг стоял, скрестив мускулистые руки на груди. Из одежды на нем были только штаны. И… взгляд его не был взглядом безумно влюбленного мужчины. В глубине его зрачков плясало пламя, и это не было пламя страсти, если вы понимаете, о чем я.

Я невольно попятилась и уперлась спиной в стенку.

— Мерлин, — сказала я и попыталась выдавить из себя радостную улыбку, — проснулся?

— Приворот, значит. — Он хмыкнул и кривовато улыбнулся.

Я смотрела на него. Внешне Мерлин не изменился, но он стал совершенно другим.

Он скользнул мне навстречу, и я кожей ощущала исходящую от него опасность. В нем появилась какая-то злая уверенность и сила.

— М-м-м… — пробормотал он, приобнимая меня за талию. — А не зря этот идиот опасался потерять контроль.

— К-какой идиот? — спросила я.

— И надо же, твои маленькие заклинаньица и проклятьица подточили его.

Маг веселился вовсю, а его руки по-хозяйски меня поглаживали. Не то чтобы его прикосновения были неприятны, просто внезапная привычка говорить о себе в третьем лице настораживала. В этот момент я даже пожалела, что не накинула халат. Потому что теперь я чувствовала себя голой в самом неприятном смысле этого слова.

Я отстранилась и отошла от мага.

— Тебе пора, — сказала я как можно спокойнее. — Уходи. Возвращайся в свою башню и сиди там…

Чего я не ожидала, так это увесистого, звонкого шлепка по попе. Я взвилась и зашипела, почти как Ксенофонт.

— Ведьмы не грубят магам, — холодно сообщил мужчина. — Ты совсем здесь одичала, маленькая распутница, но мы это поправим. О, это будет приятно. Даже можно не особенно торопиться, чтобы вырваться отсюда.

— Мерлин…

— Мерлина здесь нет. Больше нет, — сказал колдун и направился к выходу.