Но Леня не давал ее тревоге разрастись в полноценную панику: быстрым шагом влек и влек ее за собой куда-то, безошибочно ориентируясь в лабиринте улочек. Они даже ни разу не забрели в тупик, которых в старом городе, чувствовалось, было полным-полно.

– Ты откуда так хорошо в Венеции ориентируешься? – прошептала Катя (здесь даже говорить хотелось не громче чем вполголоса).

– Карту рассматривал, – отмахнулся Ленчик.

Наконец, они вышли на более-менее широкую улицу, где шли пешеходы, а торговцы мороженым и бутербродами лениво стояли на пороге своих лавок и покуривали.

Навстречу, галдя, проследовала группа американских школьников: многие опять в дурацких шапках, плащах и карнавальных масках.

Катя не выдержала и оглянулась. Пара бритых молодцов по-прежнему следовала за ними.

– Нам сюда, – прошипел в этот момент Ленчик и буквально втолкнул ее в одну из лавок.

И витрина лавки, и все стены внутри оказались увешаны разнообразнейшими масками. Дешевые помещались пониже; дорогие, со стразами и перьями, – повыше. На стеллаже посреди помещения располагались на плечиках карнавальные плащи.

Ни единого посетителя в магазине не оказалось. Входная дверь захлопнулась за Катей и Леней, звякнул звоночек. Хозяин, сидевший в глубине лавки, поднял голову. Это был приятный бородатый парень ученой наружности. В руках он держал заготовку для карнавальной маски из папье-маше – он прорезал в ней отверстия для глаз. За спиной хозяина на верстаке были разложены десятки других заготовок.

– Бон джорно[13], – пропел парень.

– Бон джорно, – машинально откликнулась Катя.

А Ленчик, не говоря ни слова, сорвал со стены пару масок подешевле, а с плечиков – два плаща.

– Кванто коста?[14]– спросил он хозяина по-итальянски.

Ошеломленный от вида стремительных иностранцев, хозяин перевел взгляд на плащи и маски, прикинул что-то в уме и выдавил:

– Оттанто эуро[15].

– Дай ему сотню, – прошипел Ленчик Кате и, когда та протянула бородачу веселую бледно-зеленую купюру, брякнул хозяину, переходя на английский: – Ноу чейндж[16]. – И напористо продолжил по-английски: – Где у вас запасной выход?

Хозяин недоуменно смотрел на них.

Ленчик попытался успокоить его:

– Не бойтесь, это просто игра. Вроде пряток.

Поскольку бородач не двигался с места, встряла Катя – затею племянника она поняла и оценила. Девушка простерла к лавочнику руки и умоляюще прошептала по-английски:

– Понимаете ли, мой муж… он совсем этого (кивок на вмиг покрасневшего Ленчика) не одобряет. И сейчас он подослал своих приспешников, они идут за нами… Пожалуйста! Помогите нам скрыться!

Хозяину – даром, что ли, он представлял родину «Декамерона» и карнавалов! – игра, похоже, понравилась. Да и клиентам – пусть и иностранцам славянской наружности – лавочник, похоже, симпатизировал. Он во все глаза разглядывал шикарную, хоть и тридцатилетнюю женщину и очаровательного юношу, почти мальчика, и, кажется, ему виделась целая романтическая история. К тому же двадцать евро они ему подарили… И тогда лавочник заговорщицки улыбнулся и сделал приглашающий жест в глубь лавки:

– Прего![17]

Катя быстро оглянулась и успела заметить сквозь витрину, что «посланцы ее мужа» застыли у входа в магазин: видимо, не могли решиться – войти ли внутрь или ждать подопечных на улице. Хорошо, что стекла в лавочке оказались тонированные – так что братки не увидели, как Ленчик, на ходу надевая маску-бауту и накидывая себе на плечи плащ, уже спешит вслед за бородачом по узкому коридору. Другую маску и плащ он отдал Кате. Она без лишних слов обмоталась серебристо-серым плащом и нацепила маску.

Узкий и длинный коридор закончился дверью. Хозяин достал ключ, открыл и распахнул ее. В глаза Кате ударил солнечный свет. Ленчик шагнул наружу. Девушка вслед за ним выскочила на улицу и, сознавая, что она, верно, хороша и загадочна в плаще и маске, на прощание помахала приятному бородачу рукой и прокричала:

– Грацие милле! Чао![18]

Масочник улыбнулся и махнул очаровательной незнакомке в ответ – кажется, он совсем был не прочь оказаться сейчас на месте юного Катиного поклонника…

Однако Лелик уже влек тетку вперед по узкой улочке. В маске-бауте он выглядел не юношей, но строгим, дерзким мужчиной. Серый плащ развевался на его плечах. Он тянул Катю за руку, и она еле поспевала за ним.

Улочка, по которой они бежали, сделала поворот – и вдруг вывела их ровно на ту самую улицу, с которой они… вошли в лавку! До маскарадного магазина оказалось не более тридцати шагов. А прямо перед ним маячили коренастые фигуры русских «быков».

– Да уж, хорошо ты карту изучил… – несмотря на драматичность момента, не удержалась от шпильки Катя.

– Вот засада! – пробормотал Ленчик. Голос его из-под маски звучал глухо.

И тут случилось настоящее чудо: сзади их нагнала целая толпа американских тинейджеров. Экскурсия откуда-нибудь из Арканзаса. Многие подростки, в основном девочки, были в масках; кое-кто из парней – в плащах. Здоровые и налитые, они кричали, дурачились и резвились.

Не говоря ни слова, Катя смешалась с этой полнокровной бандой и пошла с ними шаг в шаг. Ее замысел понял и Леня и тоже присоединился к толпе. Больше того, он покровительственно похлопал по плечу полненькую хорошенькую негритянку, а потом – обнял ее за плечо и из-под бауты зашептал что-то на ухо. Девушка не сопротивлялась, а, напротив, начала млеть. Катя взяла под руку двухметроворостого рыжего великана лет пятнадцати – тот тоже, видно, обрадовался. В Венеции любые шалости и куртуазность воспринимались как должное.

Когда они, всем гуртом, проходили мимо маскарадной лавки, два сильно озадаченных русских бандита скользнули взглядами по пестрым нарядам чужеземцев, по замаскированным Лене и Кате. Однако их не узнали, ничего не заподозрили и, переругиваясь между собой, остались на крыльце магазинчика.

Катя и Ленчик завернули за угол, на площадь со старинным собором. Там они отделились от жизнерадостных тинейджеров (причем рыжий верзила отпускать Екатерину не хотел, удерживал за руку, – Леонид еле их расцепил) и припустили по улочке, отходящей куда-то вбок от площади, по-прежнему не снимая с себя плащей и масок.

Венеция

Под баутой было жарко от своего собственного дыхания, и Ленчик сдвинул ее на лоб. Они с Катей шагали куда глаза глядят по умиротворенной средневековой улице. Их никто не преследовал. Тетушка кокетливо спросила, взглянув на племянника: