Кей, не веря ему, отвернулась. Хотя Крейн говорил с ней по-английски, от него не укрылось, что Дандор не сводит с него глаз, и поэтому он воздержался от долгих разъяснений.

Комнаты в апартаментах учёного были большими и освещались высокими окнами с серебряными решётками. Эти комнаты явно являлись лабораторией старика. Другие помещения были увешаны яркими шелками и обставлены изящной прекрасной металлической мебелью. На одной стороне, окна выходили на огромную площадь. Глядя на заполнившую её толпу, Крейн почувствовал, что вот-вот сдастся и сбежит. Десятки тысяч марсиан, ждали короля! И ему придётся их обмануть!

– А теперь – на церемонию! – скомандовал Дандор. – До чего ж мне хочется увидеть лицо Сурпа, когда ты появишься.

– Нам не удастся всех провести, – пробормотал с напряжённым лицом Крейн.

– Пути назад нет, – веско указал ему Дандор. – Идём, нам нельзя больше задерживаться.

Они шагнули обратно в клеть лифта и устремились вниз. Когда они вышли в коридор на наземном уровне, к ним поспешили камергеры в шёлковых одеждах. Дандор взмахом руки отпустил их и проводил Крейна через дворец. По пути Крейн мельком увидел, увешанные царским пурпуром огромные, величественные залы, ведущие во всех направлениях широкие коридоры да выходящие на зелёные сады балконы. И даже здесь в воздухе плавали светляки, нематериальные штучки, которые Дандор назвал Электроями, дрейфующие и пляшущие по коридорам и комнатам.

Затем Крейн оказался вместе с Дандором в небольшой приёмной. Дверь перед ними пронизывало крошечное окошечко, через которое вливался яркий луч солнечного света.

– Подожди, – скомандовал Дандор. – Королю появляться пока не время. Знать всё ещё собирается. – Филип Крейн пригляделся через крошечный глазок. Сразу же за дверью лежала широкая каменная терраса, с плотными шеренгами солдат в сверкающих шлемах по обеим сторонам. На террасе уже собрались представители знати Бэры – блистающие мужчины и женщины в шёлковый плащах всех цветов, кроме багряного. Женщины носили под плащами длинные платья, а не туники.

Один внушительный предмет на этой террасе резко привлёк к себе внимание Филипа Крейна. Это был металлический пьедестал, на котором покоилось две огромные сферы, чьи изогнутые края соприкасались. Одна сфера была заполнена массой крошечных чёрных шаров, а другая сфера оставалась пустой.

А за пределами этой террасы собралась огромная толпа. Мужчины, женщины и дети, одетые по большей части в плащи, туники и платья из обыкновенной белой или серой ткани. На груди у каждого мужчины сверкал маленький чёрный значок. И эта огромная человеческая масса, в отличие от знати, стояла в полнейшей мёртвой тишине. Всё внимание этой толпы приковывали к себе эти две прозрачные сферы.

– Смотри вон пришли Сурп и Лигор! – прошептал Дандор, показывая на двух аристократов в зелёных плащах, которые вошли на террасу с многочисленной свитой.

Сурп, тот честолюбивый, строящий козни вельможа, рвущийся к власти! Он представлял собой массивную фигуру, с лицом, соединявшим в себе грубость и практичность человека многоопытного, являя видящим его отштампованную с безжалостной силой жёсткую, седеющую маску. Лигор же, его стройный, вялый на вид сынок, оказался красивым франтом.

– Этот чёртов щенок Лигор тоже удивится, увидев меня, которого он считает убитым, – ликовал Дандор. – Не обманывайся его внешностью, Крейин – противник это смертельный.

– Вид у них чертовски уверенный, – пробормотал себе под нос Крейн. – И ты только послушай, что они болтают!

Когда Сурп появился на террасе, с площади его приветствовал негромкий хор голосов. А наглый взгляд Лигора выдавал его самодовольство.

– Не могу предположить, какими-таким средствами Сурпу удалось завоевать симпатии столь многих людей, – пробормотал себе под нос Дандор. – Число сторонников Сурпа, кажется, возрастает с каждым годом, а число сторонников Лану – уменьшается.

Тут на террасу вышел камергер и повысил голос:

– Принцесса Мара!

Из дворца вышла сопровождаемая следующими за ней двумя женщинами девушка в багряном одеянии королевского рода – в пламенеющем алом плаще поверх шёлкового белого платья, доходившего ей до голеней. Обувью ей служили белые кожаные сандалии, а темноволосая голова оставалась непокрытой.

Крейну подумалось, что он никогда не видел такой гордой, такой полной жизни красавицы. Её прекрасное, чистое оливковое лицо выглядело спокойным, но он заметил в её иссиня-чёрных глазах какие-то тени. Принцесса заняла своё место и молча повернулась лицом к толпе. Щеголеватый Лигор наклонился сторону и горячо заговорил с ней.

– Принцесса Мара – невеста Лану… твоя невеста, на текущее время, – напряжённо уведомил Крейна Дандор. – Ты должен быть безумно в неё влюблённым. Помни об этом.

– Господи Боже! – ошеломлённо воскликнул Крейн. – Не хочешь же ты сказать, что…

Слова его заглушили грянувшие серебристые трубы, и вся собравшаяся на террасе знать повернулась к двери, за которой стояли Филип Крейн и Дандор.

– Помни, говори, что я тебе нашёптываю, – ещё раз повторил Дандор.

Крейн схватил старого учёного за руку выше локтя, удерживая его и не давая ему открыть дверь. Смелость его внезапно куда-то подевалась.

– Я не могу этого сделать! – хрипло произнёс он. – Только не на глазах у всей этой толпы и двора! Они враз поймут, что я не Лану!

– Ты должен это сделать! – горячо воскликнул Дандор. – Подумай о том, что от этого зависит – престол твоего брата. Видишь, Сурп прямо в эту минуту готовится провозгласить себя регентом!

Когда король не появился, среди знати и народа пролетел негромкий шепот. Массивный Сурп выбирался в центр террасы. Его глаза торжествующе блестели. От этого написанного на жёстком лице Сурпа торжества у Филипа Крейна вскипела кровь, и разом успокоились дрожащие нервы. Он не мог позволить этому знатному выскочке захватить престол своего отца! И Крейн также внезапно вспомнил всё зависящее именно от него, – о марсианской угрозе Земле, которую он должен отвратить.

– Поскольку король Лану не явился… – начал было громко вещать Сурп озадаченной толпе, и Филип Крейн распахнул дверь. А затем вышел широким шагом на солнечный свет, высоко держа надменную темноволосую голову.

– Король! – грянул приветственный крик из толпы. Знать склонила головы.

Вся, кроме Сурпа с Лигором. Те уставились на Крейна так, словно не верили своим глазам. У Лигора нелепо отвисла челюсть, а массивное лицо Супра побелело.

– Лану! И Дандор! – вырвалось у Сурпа. – Но вы ж не могли…

Оказавшись с этим интриганом-аристократом лицом к лицу, Филип Крейн вдруг ощутил прилив уверенности. В этот миг он ощутил себя сыном Таркола.

– Ты собирался что-то сказать толпе, Сурп? – с иронией промолвил он. – И что же такого ты желаешь сказать?

– Ничего, Ваше Величество, – заикаясь, выдавил из себя Сурп, с посеревшим от шока лицом. – Я думал…