– Не все же они – избалованные девочки-мажорки.

– Нет, иногда я сопровождаю взрослых женщин, пожилые пары, изредка мужчин. Иногда я даже езжу с большими семьями. Но чаще – с богатыми девицами, которым нужен тот, кто будет таскать их багаж, все для них организует, а они сами и пальцем не пошевелят.

– Я не потому хотела ехать с сопровождающим.

– Нет, вам нужен был тот, кто спасет вас от мучительной смерти, – съехидничал Тор.

Ева зарделась, понимая: отчасти он прав. И решила незаметно сменить тему.

– Но если вам не нравятся люди, которых приходится обслуживать, за что же вы так любите свою работу?

– Это возможность посмотреть мир, – сказал Тор. – Много ли найдется людей, чья работа – кататься по свету? И летать первым классом в Японию, Австралию, Америку? Да у меня лучшая в мире работа.

– Ухаживать за людьми, которые вам неприятны, и ездить в места, выбранные не вами, а ими, – об этом вы не упомянули. Вы с ними рядом почти круглые сутки, без вариантов. Мне это не кажется беззаботным отпуском, – возразила Ева.

– Все не так ужасно. Я встречаю и много интересных людей вроде вас, – не сдавался Тор.

Ева улыбнулась, ощущая, как это непринужденное замечание наполняет ее теплом.

– А почему вы так боитесь путешествовать? – поинтересовался Тор.

– Это не страх, скорее осторожность, – объяснила Ева.

– Пусть так. А в чем причина?

Ева задумалась, решая, как же ему ответить.

– В детстве я в каникулы часто ездила куда-нибудь с мамой и вечно была вся в синяках, постоянно что-то себе ломала, а царапины были такими, что на них накладывали швы. Однажды мама решила непременно попасть на один частный пляж и меня буквально затащила с собой. Чтобы туда попасть, нам пришлось перелезть через забор. Кто-то вызвал полицию, и мы с ней сидели на заднем сиденье полицейской машины, дожидаясь, пока решат нашу участь. Даже самой маме было не по себе, и чем больше она волновалась, тем страшнее было мне. В конце концов маму хорошенько отчитали, сказали, что она должна быть более ответственной, ведь она взрослая и должна подавать мне хороший пример. А потом один из полицейских повернулся ко мне и сказал: «Не давай маме попадать в переделки», как будто это я взрослая и должна присматривать за ней – хотя я в этот момент ясно почувствовала, что это неправильно и все должно быть наоборот.

Лицо Тора осветилось пониманием.

– То есть ты почувствовала, что не можешь ей доверять.

Ева немедленно почувствовала себя виноватой, потому что именно это она и имела в виду.

– Она прекрасная мать! Просто была у нее эта жилка, сумасбродство какое-то или беспечность… И из-за этого у нас регулярно возникали неприятности. – Ева помедлила, не зная, стоит ли продолжать. – Один раз меня даже вроде как похитили.

Тор уставился на нее недоверчиво:

– Как это?

– Да нет, все не так ужасно, как кажется. Я сидела в машине, на заднем сиденье, а мама вышла, чтобы сфотографировать красивый закат над озером, и тут какой-то человек запрыгнул в машину и поехал. Я смотрела на маму через заднее стекло, но она слишком увлеклась фотографированием и даже не заметила, что машину угнали. Я запаниковала, я так испугалась, что не могла выдавить ни слова. Просто сидела сзади и смотрела, как мама медленно скрывается из виду. Мы проехали с полмили, и только тогда этот человек глянул в зеркало заднего вида и заметил меня – он-то и понятия не имел, что я в машине. Он резко затормозил и велел мне выходить, а сам укатил. Все это длилось, наверное, пару минут, не дольше, но я была в полном ужасе. После этого мне больше совсем не хотелось ездить с ней куда-нибудь в каникулы.

– Меня это не удивляет. Черт, это же такой травмирующий опыт.

– В тот момент – да, конечно, но это не имело затяжных тяжелых последствий, не считая того, что интерес к поездкам и путешествиям у меня как ножом отрезало. Но я твердо намерена это изменить.

– Ну что ж, это объясняет, почему вы хотели компаньона в поездке. Но как вышло, что вам больше не с кем отправиться в путешествие? Ни друзей, ни близкого человека?

– У меня есть подруги, все они удачно замужем, у большинства дети, а некоторые живут слишком далеко от меня, но мы поддерживаем общение. Близкого человека нет, потому что… вы же помните, я говорила, что большую часть жизни провела дома в пижаме. Когда почти не выходишь из дома, трудно кого-то встретить.

– Ты не ходишь на работу и коллег тоже нет?

– Конечно, я работаю, но на дому. Я дизайнер книжных обложек, так что просто сижу весь день за ноутбуком или планшетом. У меня собственная компания, в которую, в общем-то, только я и вхожу, да время от времени подключаю еще нескольких фрилансеров. Майкл живет в Польше, его я вообще никогда не видела. Адам местный и иногда появляется на горизонте, но ему восемнадцать лет, он слушает очень шумную музыку, к тому же носит такие чудны́е джинсы в облипочку – такие узкие, что я удивляюсь, как это всякие жизненно важные органы у него еще функционируют. Не совсем в моем вкусе, зато какие делает обложки для научной фантастики – здесь ему нет равных, настоящий монстр.

– А как насчет бывших бойфрендов? Где ты с ними знакомилась?

– Последним был Найджел. Англичанин, автор романа в жанре стимпанк. Я его иллюстрировала. Роман был слабенький, но он настаивал, что мы должны встретиться, чтобы он объяснил мне свое видение. Мы встретились, вроде как понравились друг другу и начали встречаться, но через пару месяцев все выдохлось. Честно, он мне просто надоел, хотя, по его словам, это ему со мной было скучно. Смело могу сказать, что расстались мы мирно. Он получил бесплатную обложку к роману и был, по-моему, очень доволен. А других реально серьезных отношений у меня и не было. Мне слишком хорошо одной, чтобы тратить время на кого-то еще.

– Я бы сказал, тебе просто попадались не те люди, если жалко было времени на общение с ними. Любовь все изменит.

– Наверное, ты прав. А у тебя есть девушка, Тор?

– В настоящий момент нет. Очень трудно строить отношения с такой работой и постоянными отъездами.

– Но ты говорил так уверенно, как будто судил по собственному опыту.

Тор вздохнул:

– Один раз я был влюблен. Но она решила, что любит другого.

– Ой, прости, я не хотела.

Тор пожал плечами, но изобразить полное безразличие ему не удалось, хотя он явно пытался.

– Пустяки, это дело давнее.

Ева внимательнее присмотрелась к нему. Он явно переживал и страдал, а эта работа позволяет ему бежать от боли. Или от той женщины.

– И что же, ты вечно будешь заниматься этим делом и вечно без устали странствовать по свету? – спросила Ева, решив сменить болезненную для Тора тему.

Он посмотрел на свой телефон и отключил его.