Илза начала быстро перебирать в уме все «за» и «против». Если они переспят, это укрепит их брак в глазах церкви. Здесь, в стенах спальни, есть шанс, что они помирятся и она сумеет доказать ему свою правоту и развеять его подозрения. Если между ними все еще существует та страсть, которая родилась год назад, это поможет ей снова найти путь к его сердцу и разуму. Этот брак очень важен для будущего ее сыновей, да и для остальных шестерых ребятишек, мирно посапывающих сейчас в детской. Она приехала сюда и потребовала, чтобы Дэрмот женился на ней, как и обещал. И он сделал это. Теперь ей придется смириться со своим положением жены. Правда, она надеялась, что он не станет использовать ее желание и готовность принять его против ее воли.

— Ну хорошо, сэр Дэрмот, — проговорила она, забираясь в постель и ложась на спину. — Я исполню свой долг. Можете приступать.

Ему пришлось сдержать улыбку, и Дэрмота это удивило и раздосадовало. Он не хотел, чтобы она сбила его с толку. Близость этой девушки делала его добрым и мягким, а эти качества она вполне может использовать против него самого. Он поселил ее в своей спальне только для того, чтобы посмотреть, как далеко она зайдет в своей игре. Она открыто предлагает ему себя, и теперь он не может идти на попятную, как бы ему этого ни хотелось. Он и так слишком долго подавлял свои мужские потребности, но больше этого не будет. Дэрмот быстро сбросил халат и лег рядом с женой.

Когда он стянул с себя халат, Илза чуть не застонала. Оказалось, что под ним у него абсолютно ничего нет. Если он и дальше будет выставлять себя напоказ, ей будет чрезвычайно сложно вести себя так, будто она просто исполняет свой долг. Стараясь напустить на себя невозмутимый вид, Илза позволила себе оглядеть Дэрмота с ног до головы. Широкие плечи, узкие бедра, красивые длинные ноги. Его широкая грудь была покрыта порослью золотистых волос. Мягкие завитки спускались ниже, сразу под пупком складываясь в узкую дорожку, постепенно расширяющуюся к паху, и плавно переходили к ногам. Ступни были длинными и узкими. На его красивом теле появилось много новых шрамов, и это свидетельствовало о том, что его рассказ о жестоком избиении — чистая правда. Его мужское естество восстало из своего мягкого гнездышка и теперь возвышалось во всей своей красе, еще более огромное, чем Илза его помнила, и доказывало, что Дэрмот ее хочет.

Оторвав взгляд от его жезла, Илза мысленно отругала себя за внезапно охватившее ее смущение. Она ведь не девственница, чтобы так реагировать на мужчину. Когда они занимались любовью, не считая первого раза, она не чувствовала боли, а испытывала наслаждение.

Когда Дэрмот нагнулся над ней и принялся снимать с нее рубашку, Илза напряглась. Слова протеста готовы были сорваться с ее языка, но она сдержала их. Это было его правом.

Если Дэрмот не собирается обойтись простым совокуплением, а собирается сделать что-то еще, Илза не сможет делать вид, что спит с ним только из чувства долга.

Дэрмот развязал ее рубашку и отбросил в сторону, и Илза залилась краской смущения, когда он принялся внимательно разглядывать ее тело. Он смотрел так, словно никогда прежде ее не видел. Очевидно, ее вид не воскресил его память, но, если она правильно расценила его выражение, он воскресил его страсть. И пока этого вполне достаточно.

Дэрмот приказал себе не тратить время попусту и скорее приступать к делу — удовлетворить свою похоть. А потом пришел к выводу, что вид этой прекрасной женщины возбудил в нем естественный для каждого здорового мужчины интерес к существу противоположного пола. Груди Илзы были круглыми и полными, соски — темно-розовыми. Ее талия была тонкой, а на плоском животе осталось несколько красных линий — свидетельство того, что она носила близнецов. Ноги ее были длинными и сильными. Кожа была нежной, мягкой и безупречно гладкой. Между стройными бедрами уютным гнездышком расположился крошечный треугольник рыжих волос, вид которых заставил Дэрмота почти физически ощутить нетерпение страсти, а в голове его возникла тысяча мыслей о том, как он сможет насладиться этим сокровищем.

«А почему бы не доставить себе удовольствие?» — подумал Дэрмот. Всем известно, что страсть — ничто по сравнению с другими, более глубокими чувствами, которые мужчина может испытывать к своей жене. Эта красавица — его, по закону. По закону страны и церкви, так почему бы не насладиться ее прелестями? А если, удовлетворяя свое желание, он разожжет страсть в Илзе, так это и к лучшему. Она должна хоть как-то ответить за то, что так нагло ворвалась в его жизнь и разрушила все его планы.

Дэрмот склонился над женой, чтобы поцеловать ее, и она удивленно взглянула на него. Пухлая мягкость ее губ манила его к себе так яростно, что он просто не мог противостоять этому искушению. Сначала она держалась напряженно, молча отвергая его поцелуй, но длилось это недолго. Мгновение — и Илза обвила руками его шею и, отвечая на страстный призыв его языка, разомкнула губы. Тело ее сотрясла мелкая дрожь — так яростно ласкал ее рот язык Дэрмота. А скоро он и сам задрожал, заражаясь ее страстью. Вкус ее губ был головокружительно сладким, а тело — мягким и податливым.

Дэрмот накрыл ее тело своим, содрогаясь от долго сдерживаемой страсти. Он уже давно не переживал ничего подобного, и сейчас молодой муж от души наслаждался теми чувствами, которые испытывал в объятиях этой пламенной женщины.

Илза поняла, что проиграла сражение, едва успев его начать. Ее тело охватила сладкая истома, не позволившая думать ни о чем другом, кроме ласк Дэрмота. Она обнаружила — сыграть роль ледышки, терпеливо выполняющей свой супружеский долг, ей не удастся. Может, это и к лучшему? Если страсть — это все, что он может ей предложить, она с радостью примет этот дар. Во время занятий любовью она сможет выразить свою любовь к нему, которую в остальное время вынуждена скрывать. А раз мужчины считают, что страсть редко идет от сердца, он и не догадается, какой уязвимой она могла бы стать.

Дэрмот начал осыпать поцелуями ее шею, и Илза откинула голову назад. Одна его рука принялась не спеша подниматься по шелковой коже живота и обхватила ее грудь, отчего из горла Илзы вырвался стон удовольствия. К тому времени, когда Дэрмот наконец опустил руку и проник между ее бедер, Илза желала его так отчаянно, что голова у нее кружилась и перед глазами все плыло. Его длинные пальцы нежно погладили ее жаждущую плоть, что еще больше усилило ее желание.

— Ты уже влажная и готова принять меня, — прошептал он, раздвигая ее ноги.

Когда его горячее естество заполнило собой ноющую пустоту внутри ее, Илза закричала, и Дэрмот резко остановился, испугавшись, что, возможно, действовал слишком грубо. Но в ту же секунду Илза обвила его бедра ногами и подалась навстречу, и он проник в нее еще глубже. Когда он начал двигаться, ее жаркое тело плотно обхватило его естество, и Дэрмот потерял голову. Она двигалась в такт с ним, и тела их слились воедино.

Наконец волна блаженства накрыла ее, и Илза выкрикнула его имя, уносясь в сказочные дали чувственного удовольствия. Дэрмот обхватил руками ее стройные бедра и, погрузившись в нее до самого конца, улетел вслед за ней.

Собравшись с силами, Дэрмот оторвался от мягкой и теплой Илзы и лег рядом с ней на бок. Он чувствовал себя расслабленным, опустошенным. Лежащая на спине Илза, похоже, испытывала то же самое. И это обстоятельство почему-то очень порадовало Дэрмота.