Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рамакаситоламин вскоре после первой ночи с владыкой пожалела, что послушалась сестру и не стала показывать ему, почему мужчины любой расы так ценят цверг, после одной встречи с ними стремясь к этому вновь и вновь. Ведь женщины ее расы полностью владели всеми, даже мельчайшими мышцами тела, в том числе, и мышцами в самых потаенных местах, благодаря чему способны были доставить мужчине феерическое наслаждение. А ведь у цверг имелись еще и невидимые глазу крохотные присоски, густо усеивающие все их слизистые оболочки, и они этими присосками вполне осознанно и умело пользовались. Однако слишком гордая Керватосолинагидир решила, что раз их унизили, не признав превосходство над другими и не позволив навести порядок по своему разумению, то показывать все, на что они способны, не нужно, и уговорила на это Рамакаситоламин. Та согласилась, а потом хорошенько подумала и поняла, что наворила, прокляв саму себя за глупость. Но это случилось после большого ритуала, поэтому для сожалений было поздно.
Еще немного поразмыслив, цверга махнула на это рукой, перестала переживать и решила брать от жизни все, что сможет, принявшись наслаждаться невозможной для женщин их расы свободой. Строить из себя нечто непонятное и по-прежнему задирать нос до потолка Рамакаситоламин больше не хотела. А в ответ на возмущение старшей сестры послала ее к демонам. Надоела! Неужели Керватосолинагидир так и не поняла, как им повезло? Святая богиня, да в Доме Призраков никто не указывал юной цверге, что есть, что пить, что надевать, где ходить, что говорить и что читать! Она спросила у старших женщин, вправе ли взять какого-нибудь мужчину в свою постель, и ей ответили, что без проблем, никто и слова по этому поводу не скажет. Невероятно? Да, невероятно! Но факт. Правда, мужчина Рамакаситоламин был пока не особо нужен. Главное, что когда понадобится, она сможет его найти, и никто ее за это не побьет камнями и не сожжет на костре, как дома. И даже владыка, по словам черной эльфийки с белыми волосами, внимания не обратит. Ему нет никакого дела до развлечений женщин гарема.
Однако после ссоры со старшей сестрой цверга осталась в полном одиночестве, из-за чего вскоре принялась искать себе подруг среди девушек других рас. Однако большинство из них тоже страдало гордыней, а такие подруги и на понюшку трубочного зелья не нужны. Тогда-то она и приметила сильно отличающихся от остальных соплеменниц орку с эльфийкой, начав ходить за ними хвостиком. Поначалу ее гнали, но после искренних извинений за свое поведение все же приняли в компанию. Ох, как же Рамакаситоламин нравилось в обществе Гатхи и Таланиэль, они были такими живыми и непосредственными, в отличие от чопорных донельзя старшей сестры и других женщин ее народа. Она и сама начала понемногу оживать, приоткрываться перед подругами, однажды даже осмелившись высказать свою мечту заниматься серьезным и важным делом вместо охоты на богатых и знатных мужчин, которой заняты все женщины их расы, и подруги не высмеяли цвергу, совсем наоборот, поддержали в ее стремлениях. Они и сами стремились к подобному, жить гаремными девками на всем готовом ни одна не хотела.
Этот разговор, поскольку он велся в одной из общих больших гостиных Дома Призраков, случайно услышали проходившие мимо дварфа и гнома. Немного постояв, они подошли, поздоровались и попросились в компанию, поскольку и сами думают точно так же. А то, что их определили в гарем владыки, считая больше ни на что не годными, девушек очень обижало, но поделать они ничего не могли. Клятва дана, ее не нарушить.
Дурга Оз из клана Серебряных Кирок была средней дочерью уважаемого в Подгорном городе Заповедного Леса мастера-кузнеца. Но девочки в обществе гномов не могли надеяться унаследовать ремесло отца, их готовили быть хранительницами очага. Вот только Дурга становиться таковой не желала, она мечтала добиться чего-то в жизни сама, а не сидеть на шее сперва отца, а потом мужа. Вот и бунтовала. Девушка, что являлось невероятным для любого гнома, даже научилась стрелять из лука с удивительной точностью, напоминая этим скорее эльфа, причем полностью самостоятельно. После этого учиться ничему, кроме домоводства, ей уже не позволяли. Она скандалила, возмущалась, но это ничего не давало — Дургу запирали в карцере на хлебе и воде, даже пороли, ставили голыми коленями на мелкий щебень, но она все равно не сдавалась и гнула свою линию. Именно поэтому от гномы с радостью избавились, когда собирали девушек в дар владыке Авари, — пусть там разбираются с этой неугомонной бунтаркой. А семья от нее устала.
В Доме Призраков Дурге очень понравилось — здесь была свобода, которой ей так не хватало дома. Да, за эту свободу пришлось заплатить девственностью на алтаре, так и демон с ней. Зато теперь никто не следил за ее поведением, не требовал заниматься домоводством и вязанием, от которых девушку тошнило. Она страстно мечтала взять в руки лук или молот, сказала об этом архимагистру Лаортаналь и та, посетовав, что с молотом ничем помочь не сможет, велела выдать Дурге великолепный эльфийский лук с большим запасом стрел. Стреляй — не хочу! И гнома стреляла целыми днями, вызвав тем самым удивление у эльфов Лариана и Эльгаора, обнаруживших, что девушка попадает в цель без единого промаха, да еще и стрелы выпускает с огромной скоростью. Немного подумав, воины сказали, что Дурга — прирожденный стрелок, скорее всего, это довольно редкий дар, обычно свойственный их народу. Эльфы впервые видели, чтобы он достался гному, да еще и женского пола. Вот только толку от признания ее талантов не было ни малейшего, и девушка вскоре снова заскучала.
К счастью, скука продлилась недолго, Дурга познакомилась с Намитоей Гелар из клана Надвратный Щит, дварфой. Услышав ее фамилию, гнома поначалу не поверила своим ушам — неужели верховный князь дварфов мог послать в дар владыке собственную дочь? Такое невозможно! Однако она ошиблась, князь именно так и поступил. Намитою дома не сильно любили, причем по той же причине, что и Дургу — она не признавала общепринятой женской судьбы, мечтала стать мастером-щитовиком, создавать защиту воинам. Простую и магическую. Все время пробиралась то в кузню, то в кабинет отца, то в заклинательный покой, то еще куда-нибудь, вызывая тем самым немалый переполох во дворце. Девочку, а потом и девушку наказывали, порой жестоко, но это не помогало, она упорно стояла на своем, вызывая в благородном семействе
