Алан тоже встал, чтобы проводить ее до двери. Он кожей ощущал ее злость: Эмми словно испускала неприятно жалящий электрический ток. Да, не думал он, что ему доведется оказаться в такой ситуации. Он обидел женщину, а значит, она стала его врагом. Такие, как Эмми, не умеют прощать.

Однако возле двери она повернулась к нему и наградила его хоть и не очень искренней, но чрезвычайно широкой улыбкой.

– Надеюсь, что, когда мы познакомимся поближе, вы передумаете, – сказала Эмми. – Мне ведь тоже не нужна романтика. Достаточно будет просто секса.

С этими словами она вышла из номера. Алан посмотрел ей вслед, увидел, что женщина вошла к себе, и запер дверь. Он подошел к столику, допил оставшийся в его бокале мартини и направился в ванную, напевая себе под нос.

Эмми же в своем номере прислонилась к двери и до крови прикусила губу, пытаясь собраться с мыслями. Она нерешительно взглянула на телефон и тяжело вздохнула.

Нужно звонить. Хочет она того или нет.

Эмми взяла трубку, села на кровать и дрожащей рукой набрала номер. Послышались гудки, а потом ответил глухой мужской голос:

– Кто еще там?

– Это я, – сказала Эмми тихо.

– Ну?

– У меня ничего не вышло. Пока. Но завтра я…

Она замолчала, выслушивая поток ругательств. Закрыв глаза, Эмми неподвижно сидела на кровати и глотала слезы. Ее ругали, и она знала, что заслужила это.

Следующим вечером на город опустился туман. Он окутал город плотной пеленой от края до края. Входя в свои дома, люди захлопывали двери так быстро, словно боялись, что туман проникнет и к ним в жилище.

Келли ненавидела такую погоду. Она почти на ощупь брела по улице, боясь наткнуться на кого-нибудь или упасть. Келли прошла уже половину пути, однако она двигалась так медленно, что рассчитывала добраться до отеля не раньше чем через полчаса.

Остановившись, Келли зябко повела плечами и осторожно вдохнула воздух. Ей казалось, что туман, как вода, может наполнить ее легкие и лишить возможности дышать.

Держась поближе к домам, Келли шла, вытянув руку вперед. Со стороны это показалось бы забавным, если бы кто-то имел возможность разглядеть эту картину.

Несколько раз Келли натыкалась на деревья и только по ним определила, что вошла в парковую зону. Отель уже близко. Наконец она увидела впереди тусклый свет. Как будто оконное стекло кто-то покрыл плотной целлулоидной пленкой.

Остаток пути Келли бежала. Она открыла стеклянную дверь и ворвалась внутрь. В холле не было никого, кроме читающего журнал Итэна, исполняющего сегодня обязанности портье.

– А где Джошуа? – спросила Келли, подходя к боссу.

– Заболел, – ответил Итэн, оторвавшись от журнала двухмесячной давности. – Ну и погодка сегодня, верно? Все наши постояльцы сидят по своим номерам. Даже в ресторан не спускались. Предпочли ужинать у себя. И я их понимаю. Этот туман нагнетает какую-то нездоровую атмосферу. А что это у тебя в руках?

Келли приподняла небольшой пакетик.

– Туфли Эмми. Она забыла их на пляже, а я так и не собралась их отдать.

– Эмми? Какая Эмми? – удивился Итэн.

– Ну, Эмми Крауч. Она здесь остановилась.

Итэн, разумеется, знал школьную подругу Келли. Вот только он и представить себе не мог, что Эмми живет в его отеле.

– Когда она приехала? Я и не заметил ее имени в регистрационной книге. Да и в отеле не видел.

– Она сильно изменилась, – сказала Келли и тут же увидела подругу. Эмми спускалась по лестнице. – Да вот же она!

Келли оставила Итэна сидеть с раскрытым от удивления ртом. Он таращился на Эмми до тех пор, пока та не смерила его выразительным взглядом. Она была явно не в духе, и Итэн это сразу почувствовал. Он тут же снова уткнулся в журнал, лишь изредка робко поглядывая на постоялицу.

– Привет, – сказала Келли, протягивая подруге пакет. – Это твои туфли. Извини, что не отдала тебе раньше.

На губах Эмми появилось нечто отдаленно напоминающее улыбку.

– Благодарю, – сказала она и тут же шлепнула пакет на стойку портье. – Отнесите ко мне в номер.

Итэн кивнул и тотчас же кинулся исполнять ее распоряжение, хотя мог позвать посыльного, сейчас дремавшего с открытым ртом на скамеечке возле двери.

– Может, перекусим? – предложила Эмми. – У меня со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было, а ведь уже почти пять часов. Что это ты так поздно сегодня?

Эмми не стала дожидаться ответа и зашагала по направлению к ресторану. Там тоже было пусто, отель словно вымер. Скучающий бармен, он же официант (осенью Итэн никогда не держал весь штат обслуги), до появления подруг равнодушно следивший за сонно летающей мухой, радостно улыбнулся.

– Поесть что-нибудь имеется? – спросила Эмми, усаживаясь за один из столиков.

– До ужина еще далеко, так что придется немного подождать, пока приготовят заказ, – сказал бармен, протягивая ей меню.

– Я сдохну от голода. – Эмми буквально вырвала папку у него из рук. – Давайте пока какой-нибудь салат, а я тем временем выберу горячее. Надеюсь, салат не нужно долго готовить?

Бармен, кстати сказать сосед Келли, поднял брови. Он не любил, когда ему грубили. А эту женщину по имени Эмми бармен еще ни разу не видел довольной.

– Разумеется, мэм, – ответил он и перевел взгляд на Келли.

– Мне только салат, – быстро сказала она и виновато улыбнулась.

– В нашем захолустье никогда не умели найти подход к клиентам, – сказала Эмми, когда бармен отошел. – Меня просто поражает всеобщее хамство.

– Мне кажется, что ты ошибаешься, – ответила Келли слегка раздраженно. – Здесь живут и работают очень милые люди. И вовсе незачем им грубить.

– Я грублю?! – воскликнула Эмми оскорбленно. – Они еще не слышали настоящей грубости!

– И очень хорошо. Они ничем ее не заслужили. Мне кажется, ты потому предвзято относишься ко всему городку и его жителям, что всеми силами стремишься показать, будто не имеешь больше к ним никакого отношения.

Эмми покраснела от охватившего ее гнева. Она хотела что-то сказать, но потом махнула рукой.

– Что ж, может, ты и права, – согласилась она, и вдруг ее лицо осветила милая улыбка, поза стала менее напряженной…

Келли поразилась произошедшей перемене и заметила, что подруга не отрывает взгляд от кого-то, кто только что вошел в ресторан.

– Чудесная блузочка на тебе, – сказала Эмми.

Келли машинально дотронулась пальцами до воротника. Этой блузке было года два. Келли надевала ее, только когда боялась запачкать хорошую одежду. А ведь сегодня вечером она намеревалась пересадить цветы у себя в кабинете в новые горшки.

– И вообще ты просто прелесть… принесла мои туфли. – Эмми даже не смотрела на свою подругу. В ее глазах было какое-то совершенно незнакомое Келли выражение, которое она не взялась бы описать. Пожалуй, смесь отчаянной решимости и страха.