урчанием в животе я проследовала за Наной в гостиную. Пока закипал чайник, я разглядывала ливень на улице. Ветер так сильно лупил по оконным стёклам, что казалось, это шумит море.

– Ты думаешь, они в порядке? – спросила я неуверенно.

Конечно, Нана сразу поняла, о ком я говорю.

– Сказочные существа давно уже привыкли к непогоде, моя дорогая. И тебе тоже пора бы! А то едва подует ветер, как ты становишься мнительной, как старый Фергюс.

– Это не мнительность, – не согласилась я. – А вдруг им страшно? Вдруг ураган проломил крышу, а они не разбегаются, потому что я пригрозила им американцем?

Нана со вздохом поставила на буфет две чашки чая:

– Не преувеличивай. Черепица гораздо прочнее, чем кажется с виду, ты же знаешь.

– А почему тогда мы сразу зашли в другой лазарет, чтобы проверить, всё ли в порядке?

Этот довод сработал. В конце концов, она сама всегда твердит, что мы не должны делать никаких различий между нашими пациентами.

– Ну хорошо, если ты совсем не можешь подождать до конца шторма…

Я тут же вскочила и забегала по комнате. Нана, видимо, тоже была не такой спокойной, как хотела выглядеть, и, видя мою панику, не смогла больше притворяться. Я услышала, как она с грохотом ставит чашки и бежит за мной. Мы быстро облачились в резиновые сапоги и плащи, крепко стянув капюшоны. Зонты при таком ветре совершенно бесполезны.

За всю дорогу на другой конец острова мы не встретили ни двуногих, ни четвероногих. Видимо, люди сидели у каминов, а овцы просто попрятались.

Когда вдали показалось море, я машинально схватила Нану за руку. Конечно, мы здесь пережили немало похожих штормов, а жители острова даже с юмором называют их «обычная летняя погода в Ирландии». Но мне в такие моменты океан казался огромным чудищем, который вместо брызг извергает огонь и хочет меня проглотить.

– Вот видишь! – завопила Нана, пытаясь перекричать завывания ветра. – Держится как прибитая! – Она указала на сарай, который выглядел абсолютно так же, как обычно.

Но почему-то страх меня не покидал. Я решила осмотреть местность вокруг и немного прошлась – до гряды скал: первые находились на берегу, а следующие «росли» уже из моря.

В какой-то момент у меня перехватило дыхание. Я даже ощутила, как сердце сначала остановилось, а потом бешено застучало. Пациенты внутри сарая, возможно, в безопасности. Но для сказочного существа, усевшегося на выступе скалы, речь идёт о жизни и смерти.

Глава 9

Последний выход

Нана тоже его увидела. Мы остановились как вкопанные и смотрели на фигуру, которая прижалась к скале, со всех сторон обмываемой волнами.

– Это мальчик, – сказала она уверенно, – может быть, в такой же шторм он потерял свою маму.

Ей не пришлось объяснять, что именно она имеет виду. Мы были не так уж далеко от этой фигуры, чтобы разглядеть незнакомца.

– Так что же нам делать?! – я сорвалась на крик.

– Я ему помогу – что же ещё? – ответила Нана, расстёгивая куртку.

Я в панике повисла у неё на руках:

– Тебе нельзя! Ты что, не помнишь, что сказал врач? Твоё сердце не выдержит слишком больших нагрузок!

– Для моего сердца ещё невыносимее стоять здесь просто так, – ответила Нана и снова взглянула на холм, прикидывая расстояние. В хорошую погоду до скалы можно было добраться в два счёта. Это не составило бы труда даже такой неопытной пловчихе, как Нана. Но сейчас, несмотря на её бесстрашие, ей пришлось признать, что врач не допустил бы её к этой спасательной операции.

А я? Я боязливо посмотрела на бурлящую воду: если бы я туда прыгнула, то уже в следующую секунду ушла бы на дно как камень. Ещё никогда я не чувствовала себя такой бесполезной.

– А может, просто подождать, пока кончится шторм? – спросила я.

Нана медленно потянула молнию на своей куртке:

– В лучшем случае он получит тяжёлое переохлаждение или воспаление лёгких. В худшем – его захлестнёт волна, и он уйдёт под воду.

Я тяжело сглотнула. Бабушка часто брала меня с собой в качестве ассистента и никогда не скрывала от меня реальные риски. Она делала это, только если речь шла о её здоровье.

– Ладно, значит, это исключено, – сказали мы почти одновременно. – Тогда нам нужно позвать кого-нибудь на помощь. Например… Ну, я не знаю… Фиону?

– Ты имеешь в виду бедную русалку, которая абсолютно без сил лежит в ванне? Которой я прописала абсолютный покой?

– Нет, конечно нет, – пробормотала я смущённо, и мои слова утонули в завываниях ветра, – но что-то же нам нужно предпринять!

В следующий момент к скале двинулась особенно высокая волна. Морская пена высоко забурлила, и маленькая фигурка, кажется, сжалась ещё больше. Даже на таком расстоянии было видно, как крошка дрожит. Меня накрыло чувство беспомощности, смешанное со злостью на себя. Если бы я вовремя поборола свой страх, то уже много лет назад научилась бы плавать, как и все остальные дети!

«…ты ведь живёшь на острове – неужели ты не сможешь удержаться на воде?» – укор Ноя снова прозвучал в моей голове. И вдруг я поняла, что делать, и снова вцепилась в руку Наны:

– Ной состоял в команде по плаванию в своей старой школе! Для него, наверное, не будет проблемой добраться туда, чтобы спасти крошку!

На лице Наны появилось то же выражение, что и когда я предложила привлечь к операции русалку Фиону.

– Это недопустимо! – сказала она непривычно строгим тоном. – Ты собираешься привести его в бухту, которую мы пытаемся скрыть от него любой ценой?!

– Но у нас нет выбора! К тому же я думаю, он гораздо добрее, чем кажется на первый взгляд. Он же сумел найти подход к нашему Зайцу и извинился перед Мистером Мёрфи… – сказала я и заметила, как брови Наны ползут вверх. – Ну да, вчера я водила его в наш лазарет – пожалуйста, не злись.

– На это у меня нет времени, – ответила Нана. Тем не менее долгое время она молчала, сморщив лоб. – Он извинился перед мопсом Тильды? – переспросила она, наконец прервав молчание.

– Точнее сказать, он, стоя на коленях, просил прощения за то, что назвал его жирным.

Выражение лица Наны стало потихоньку меняться:

– Кстати, Мистер Мёрфи и правда слишком толстый, об этом я уже сто раз говорила Тильде.

– Я знаю, – моё сердце билось всё сильнее, пока я рассказывала Нане эти новости. Любой мог быстро завоевать её расположение, если был ласков с животными.

Тут