Наши носильщики между тем непринужденно скакали с одного холма на другой с грузом в несколько раз их больше. Секрет их выносливости заключался в зеленых листиках, которые они постоянно жевали, — это была кока.

Мы остановились, чтобы по традиции принести несколько листьев в дар Матери-Земле, Пачамаме. На протяжении более чем четырех тысяч лет народы, населявшие Анды, почитали растение кока как священное — оно было краеугольным камнем этой цивилизации. Тропу, по которой мы сейчас шли, было бы невозможно проложить на такой высоте без энергетической подпитки кокой (а еще она облегчала симптомы горной болезни [37]). Такие дороги позволили инкам править империей, простиравшейся по всей длине южноамериканского континента — от северных границ Эквадора до самого Чили.

Через четыре дня мы наконец добрались — вот он, затерянный город. Находящиеся на высоте более 2400 метров каменные руины Мачу-Пикчу, сохранившееся до наших дней наследие инков, уступают по известности в Южной Америке только статуе Христа-Искупителя. И без коки инки его бы не построили.

Священнослужители использовали ее в своих таинствах. Воины жевали ее перед битвой. На коке держалась вся империя. Но все изменилось в 1532 году, когда в Эквадоре высадилась группа испанцев под командованием неграмотного ублюдка по имени Франсиско Писарро. Инки, ослабленные эпидемиями и гражданской войной, не смогли оказать сопротивление испанцам с мушкетами и на лошадях. Меньше двух сотен конкистадоров завоевали всю империю. Писарро казнил императора, предварительно отобрав у него все золото, обратил его подданных в рабство и заставил их работать на серебряных копях. Поначалу испанцы хотели привести этих неотесанных дикарей к вере Христовой и объявили коку изобретением дьявола, но потом передумали и назвали ее даром господним, выяснив, что за пару лишних дорожек их пленники готовы добывать больше серебра, чем они могли унести.

Магия коки вполне могла не выйти за пределы Южной Америки, если бы не немецкий ученый Альберт Ниман, который в 1860 году изолировал ее действующее вещество — кокаин. Не случись этого, туалеты в ночных клубах выглядели бы совсем иначе. Зигмунд Фрейд после нескольких дорожек начал бормотать что-то о сексе со своей матерью. Вино с добавлением кокаина, Vin Mariani, стало пользоваться горячей поддержкой Папы Римского после пары ночных заседаний в Ватикане. А один умник из Атланты попробовал создать собственную убойную версию, заменив алкоголь орехами колы. Как, спросите вы, назывался этот новый напиток? Кока-кола.

От кокаина ты чувствуешь себя отлично, тебе просто охуенно, и тебе обязательно надо рассказать всем вокруг, как же тебе охуенно, — при этом у тебя колотится сердце, а зрачки стреляют в разных направлениях, как шарики в пинболе. Но эффект от кокаина быстро пропадает, а сам он стоит целое состояние, так что ты чувствуешь себя обманутым. Впрочем… В Колумбии совсем другое дело.

— Это чистый кокс от местной мафии, 100 %, — насыпая дорожку, сказал Стив, олдскульный хиппи, как будто только что из Вудстока. — Мне он не стоит практически ничего.

Мы сидели в самом захудалом хостеле в убогом портовом городе Санта-Марта. Как выяснилось, найти кокаин в Колумбии несложно, особенно если ты турист-гринго. Надо просто постоять пять минут на улице, и к вам обязательно подойдут местные детки, готовые продать сигареты, чипсы и обычно грамм или два главного национального продукта. Он редко бывает разбодяжен, и, даже если вас обманут, это не страшно: пять долларов за грамм — меньше, чем хэппи-мил. Стиву кокс доставался еще дешевле благодаря связям с местным криминалом.

Я выложил дорожку из того, чем угостил меня Стив, и — о боже! Он был настолько мягким, что даже не чувствовался в горле. Это был настоящий кокс — не тот пестицид, который впаривают нам в Европе. Но даже чистый кокаин — одно из самых опасных веществ, которые можно ввести в свой организм. Кокаин сначала насыщает твой мозг дофамином (соединение, которое отвечает за ощущение счастья), а потом резко снижает его уровень, из-за чего тебе сразу хочется еще. Игры с уровнем дофамина в итоге разрушают естественную подкрепляющую систему мозга: белый порошок становится для твоего сознания синонимом счастья — и у тебя начинает формироваться зависимость. Злоупотребление кокаином приводит к нарушениям сердечной деятельности, случаям мании величия и паранойи, а также к превращению в невыносимого мудака.

Хорошо, что я был достаточно обдолбан, чтобы не думать о последствиях, и терпеливо слушал болтовню Стива про его гениальную идею открыть ресторан в ожидании, когда он предложит мне добавки.

Трава, героин, гашиш и кокаин — все это производится в далеких странах, но если вы знаете нужного человека, то достаточно только позвонить. Наша всемирная наркотическая культура — это прямой результат глобализации торговли, транспорта, культуры и бизнеса. Как еще объяснить тот факт, что эндемичное растение со склон Анд превращается в порошок, который нюхают на хаус-вечеринке в Шордиче? Но все, что взлетает, когда-нибудь падает, и хорошие времена всегда заканчиваются…

Вечеринка не могла длиться вечно. В конце концов, должна была найтись страна, которая решит запретить своим гражданам пудрить нос и раскуривать дьявольскую капусту. Этой страной стал Китай.

Я был очень рад возможности провести день в Шанхае по пути на Филиппины, где собирался писать очередную главу. Сейчас в Шанхае, сверкающем мегаполисе на берегу Янцзы, больше небоскребов, чем в Чикаго. Сердце Шанхая — это район Бунд с телебашней «Восточная жемчужина», возвышающейся над набережной и похожей на гигантскую иглу, на которую насажена летающая тарелка.

Лет восемьдесят назад все это было совсем другим. В 1930-х Шанхай напоминал Чикаго 1920-х — это был бурно развивающийся торговый город на границе Востока и Запада. Я поймал такси и направился в Старый Шанхай — точнее, в то, что осталось от него и его криминального центра, Французской концессии.

На протяжении многих тысячелетий героин и сырье, из которого он производится, — опиум — были одновременно предметом интереса и ненависти человечества.

Сам опиум — это липкая коричневатая смолистая субстанция, которую можно найти в разрезанной коробочке растения Papaver somniferum, мака снотворного. Мак — очень выносливый цветок и может выжить практически где угодно, но лучше всего растет во вскопанной или вспаханной почве в теплом, солнечном климате, не слишком влажном и не слишком сухом. Неизвестно, какое общество первым открыло опиум, но он упоминается в самых древних из дошедших до нас текстов. В «Одиссее» Елена Троянская добавляет опиум в вино на пирушке в честь воинов, погибших из-за любовного треугольника с ее участием. Ветераны тут же забывают свои горести и все оставшееся время бродят по дворцу совершенно угашенные.

В викторианские времена наркомания не превращала человека в отброса общества: можно было вмазываться героином на завтрак, обед и ужин, а потом отправляться на своем пенни-фартинге [38] в загородный клуб. Для простого человека героин был дешевле визита доктора; он был лекарством от холеры, дизентерии и диареи, которые тогда могли окончиться летальным исходом. Его даже использовали, чтобы успокоить плачущего ребенка, а поскольку опиум снижает аппетит, он также помогал экономить на детском питании.