Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы научиться работе тренера, Ричард смотрел видеозаписи с играми теннисных звезд, читал в библиотеке специализированные журналы, беседовал с психиатрами и тренерами по теннису. Он также учился сам играть в теннис и учил жену, чтобы они могли играть с дочерями.
После рождения Серены семья переехала из района в Уоттс в Лос-Анджелесе в Комптон. Это был экономически неблагополучный район, бедный и опасный, где нередко возникали перестрелки между бандами. Ричард стал владельцем небольшой компании и нанял охранников, а Орасин – няню.
Серьезные тренировки начались, когда Винус было «четыре года шесть месяцев и один день», а Серене три года, и хотя корты были неровными, а вокруг шныряли банды торговцев наркотиками, Ричард сумел организовать дочерям превосходные условия для тренировок.
Нередко Ричард стоял по одну сторону сетки и подавал 550 мячей, лежавших в тележке из супермаркета. Когда мячи заканчивались, девочки их собирали, и все начиналось снова.
Сестры тренировались с бейсбольными битами, а также до боли в руках раз за разом посылали мячи в пластиковые конусы дорожного ограждения. Однажды, во время школьных каникул, тренировка началась в восемь утра и продолжалась до трех часов дня. «В детстве, – говорила Винус, – ты просто бьешь и бьешь по мячу». Орасин вспоминала: «Они всегда приходили на корты рано, даже раньше нас с отцом». Серена впервые участвовала в соревнованиях в возрасте четырех с половиной лет.
«Папа упорно работал над нашей техникой, – рассказывала Винус. – Он действительно великий тренер. У него неистощимая фантазия. Он всегда предлагал новые приемы, новые идеи, новые стратегии. Я об этом не думала, а он думал».
Когда сестрам было десять и одиннадцать лет, Ричард обратился к Рику Макки – который раньше тренировал таких звезд тенниса, как Мэри Пирс и Дженнифер Каприати, – чтобы он приехал в Комптон и посмотрел на игру его дочерей. Впечатленный мастерством и атлетизмом девочек, Макки пригласил их в свою академию тенниса во Флориде, и вскоре семья переехала в «солнечный штат».
К тому времени у каждой из сестер общее время тренировок исчислялось тысячами часов.
Обратитесь к жизни любого спортсмена, добившегося успеха в раннем возрасте, и вы увидите похожую историю. Например, Дэвид Бекхэм маленьким ребенком брал с собой футбольный мяч в местный парк в восточной части Лондона и часами отрабатывал удары с одного и того же места. «Его увлеченность была просто невероятной, – вспоминал отец Дэвида. – Временами казалось, что он живет на футбольном поле».
Бекхэм согласен с отцом. «Мой секрет в практике, – говорил он. – Я всегда считал, что, если хочешь достичь в жизни чего-то особенного, нужно трудиться, трудиться, а потом снова трудиться». К четырнадцати годам упорство Бекхэма окупилось: его заметили и пригласили в юношескую команду Manchester United, одного из самых прославленных футбольных клубов мира.
Мэтт Карре, руководитель группы спортивного инжиниринга в Шеффилдском университете, выполнил исследование свободного удара, визитной карточки Бекхэма. «Удар может выглядеть абсолютно естественным, но в действительности это тщательно рассчитанная техника, – объяснял Карре. – Бекхэм бьет не по центру мяча, чтобы закрутить его, и ловко обводит ступней мяч, заставляя его лететь вверх, а затем резко опускаться. Он упорно тренировал этот удар, когда был юным футболистом, точно так же, как Тайгер Вудс тренировался придавать обратное вращение мячу для гольфа».
Жесткую логику успеха в спорте наиболее ярко, наверное, описал Андре Агасси. Вспоминая детские годы, он писал в автобиографии, которую назвал «Откровенно»: «Папа говорит, что если я отобью 2500 мячей за день, то за неделю это будет уже 17 500 мячей, а к концу года – около миллиона. Отец верит в математику. Он говорит, что цифры не могут врать. Ребенок, отбивший за год миллион мячей, станет непобедимым».
О чем все это говорит? О том, что если вы хотите выполнять свободные удары, как Бекхэм, или играть в гольф, как Тайгер Вудс, то должны трудиться до седьмого пота, независимо от генов, происхождения, вероисповедания или цвета кожи. Без этого успех невозможен – несмотря на то что вундеркинды вроде бы убеждают нас в обратном.
Масштабные исследования показали, что нет практически ни одного человека, добившегося выдающихся успехов в сложном деле, который обошел бы правило десяти лет упорного труда, необходимого для того, чтобы достичь вершины. Хотя бывают и исключения. Говорят, что шахматист Бобби Фишер стал гроссмейстером за девять лет, хотя некоторые его биографы оспаривают этот факт.
Другой вопрос касается оптимального пути к вершине. Учитывая, что путь к совершенству занимает много тысяч часов, есть ли смысл начинать занятия с детьми в самом раннем возрасте, когда им еще не исполнилось пяти лет, как с Моцартом, Вудсом и сестрами Уильямс? Преимущества очевидны: такие дети получают ощутимую фору перед теми, кто начинает заниматься на несколько лет позже.
Однако на этом пути есть серьезные опасности. Эффективные тренировки возможны только в том случае, когда человек принял независимое решение посвятить себя определенному виду деятельности. Он должен любить свое дело сам, а не потому, что так сказали родители или тренер. Психологи называют это «внутренней мотивацией», и именно она часто отсутствует у детей, которые начинают слишком рано и испытывают слишком сильное давление со стороны взрослых. Это уже дорога не к совершенству, а к «выгоранию».
«Слишком раннее начало несет в себе огромный риск, – считает Питер Кин, один из ведущих специалистов в области спорта и архитектор успеха британской команды на Олимпийских играх 2008 года – Единственные обстоятельства, в которых раннее развитие, по всей видимости, эффективно, – это когда сами дети мотивированы к занятиям, а не делают это по указке родителей или тренера. Главное здесь – понимать, что чувствует и думает ребенок, поощрять тренировки без излишнего давления».
Но если мотивация внутренняя, то ребенок воспринимает тренировки не как изнурительную работу, а как развлечение. Вот что говорила Моника Селеш, теннисный вундеркинд: «Мне просто нравилось заниматься, тренироваться и все такое». С ней согласна Серена Уильямс: «Тренировка была благословением, потому что мы получали такое удовольствие». А вот что говорит Тайгер Вудс: «Папа никогда не просил меня играть в гольф. Это я его просил. Значение имеет желание ребенка, а не желание родителя, чтобы ребенок играл».
В четвертой главе мы подробнее рассмотрим природу мотивации, а пока стоит отметить, что лишь небольшое количество успешных людей начинали в раннем детстве, а еще меньшее число из них достигли высокого уровня мастерства, едва вступив в подростковый возраст. Казалось бы, это доказывает – если рассматривать самый широкий спектр возможностей и признавать, что отдельные случаи могут существенно отличаться друг от друга, – что опасности слишком ранних и слишком интенсивных занятий зачастую перевешивают преимущества. Одно из необходимых качеств хорошего тренера – умение подобрать программу тренировок в соответствии с характером подопечного.
Но если поставить вопрос шире: доказывают ли вундеркинды теорию о том, что для совершенства необходим талант? На самом деле они доказывают обратное. У вундеркиндов нет никаких особых генов – у них особое воспитание. Тысячи часов практики они втискивают в короткий период между рождением и подростковым возрастом. Вот почему они становятся лучшими в мире.
