Понедельник — среда

17:00. 18 мая 2015 г., понедельник.

Отель «Motel one» на улице Шлахте.

Генри и Марта выходят из машины. Марта оглядела отель, недовольно повела носом:

— Почему ты его выбрал?

— Я выбрал его еще в Шмалленберге. Посчитал, что он удобен. Отзывы не очень хорошие, но имеется платная крытая парковка для машин, Wi-Fi, по утрам завтрак — «шведский стол», цены на двуместные номера с двумя кроватями не высокие, менее ста евро. Иди, оформи стоянку машины и номер. Закажи номер на двоих с двумя кроватями.

Марта вспыхнула:

— Я с тобой спать не собираюсь!

— А я и не спрашивал об этом.

С независимым видом Марта отправилась заказывать.

Номер в отеле простенький: маленькая гостиная, спальня с двумя тесно стоящими кроватями, совмещенные душ и туалет.

Генри поставил чемодан Марты в шкаф, оглядел все помещение, пока Марта в спальне и туалете приводила себя в порядок и переодевалась. Не задерживаясь лишнего, вышли из номера.

Не спеша идут по улице Шлахте. Генри показывает Марте здание слева:

— Это казино «Spielbank Bremen».

— Я знаю. Я тебе говорила, как однажды выиграла здесь двести евро. Правда, на следующий день проиграла все, что у меня было.

У ресторана «Luv».

Ресторан расположен все на той же улице, в десяти шагах от казино. Генри предлагает:

— Ужинать рано, но ведь мы собираемся в казино. Поедим и сходим туда — поиграем. Потом прогуляемся или пойдем в ночной ресторан.

Марта молчит, но по ее лицу видно, что это ее устраивает.

18:00. Зал ресторана.

За отдельным столиком сидят Генри и Марта. Перед Генри свиные отбивные под лимонно-соевым соусом. У Марты курица с ананасом в кисло-сладком соусе. Генри взял себе темный кёльш, уже пил его в Кёльне, а Марта выбрала радлер — пиво с лимонадом. Генри спокойно расправляется с отбивными, Марта почти ничего не ест — поковырялась в курице, кусочки ананаса, правда, съела. На десерт выбрали совместно яблочную шарлотку, но к пиву она была неуместна, а кофе ни Генри, ни Марта не захотели.

Марта рассказывает Генри, как она приезжала в Бремен, как выиграла в казино. Тот молчит, временами кивая. Музыка тихая, спокойная, не заглушает слова.

Генри рассчитывается с официантом. Потом очень серьезно говорит Марте:

— Мне не помешает немного выиграть. Так что не подходи ко мне, не отвлекай. Если захочешь посмотреть, как я играю, стой в стороне, чтобы я тебя не видел.

19:00. «Spielbank Bremen».

Билеты на входе оплачивает Марта, но документы пришлось показать службе безопасности обоим. Генри показывает паспорт, который использовал в первой гостинице в Марселе. Кейс забрали на хранение в сейф, но Генри предварительно вытащил из него две тысячи евро.

Генри говорит Марте:

— Поиграй на автоматах, но не проигрывай больше полусотни. И помни, что я тебе сказал.

Обходит залы. Казино достаточно стандартное: обычные автоматы, только их много — больше сотни, столов рулетки всего три, и один стол для блэк-джека.

В зале рулеток Генри осматривает столы и читает выставленные правила. Правила на столах немного отличаются: минимальными и максимальными ставками. Выбрал стол, на котором минимальная ставка на варианты с большими выигрышами равна пяти евро, а на равные ставки, на дюжину и на колонну — двадцати пяти евро.

Максимальная ставка везде ограничена полусотней евро. На двух других столах ставки существенно ниже, но там и желающих играть больше. А здесь, кроме Генри, сидит только один рыжий шотландец или ирландец — непонятно кто. Прежде чем купить фишки, минут пять Генри наблюдает за игрой шотландца: слишком импульсивный, сидит как можно ближе к крупье, все время глядит на вращающийся шарик, даже привстает, чтобы лучше видеть — как будто хочет загипнотизировать или убедиться, что его не надувают.

Генри купил у крупье фишки на две сотни. Поставил пять евро на два центральных ряда, и дополнительно на каре в левой части этих рядов. Выпало двадцать один — получил двадцать евро. Поставил десять на правый верхний корнер — проиграл. Начал баловаться малыми ставками, попеременно проигрывая и выигрывая, без существенных результатов.

Неожиданно поставил двадцать пять на левую колонну. Шарик остановился на шестнадцати. Выигрыш пятьдесят евро. Снова поставил 25 на каре в левой части средних рядов. Опять шестнадцать — выигрыш двести евро. Пропускает одну игру, чтобы успокоиться.

Шотландец понял наконец, что сегодня не его день, сгреб оставшиеся фишки и встал из-за стола. Генри нервно бросает взгляд на пустые места.

Через кресло от Генри садится полноватая дама в дорогом наряде, непрерывно вытирающая платком пот со лба. Щурится — наверное, стесняется надеть очки. Купила фишки на пятьдесят евро и поставила пять евро на черное.

Крупье останавливает игру — не принял ставку. Объясняет на английском, на немецком, но дама все равно не понимает. Генри обращается к ней на русском:

— Извините, но за этим столом на черное нужно ставить не меньше двадцати пяти евро.

— Ой, вы говорите по-русски? Я первый раз в казино. Почему двадцать пять? Я видела, за соседним столом ставят на черное даже два евро.

Генри, обращаясь к крупье:

— Извините, сейчас все объясню даме.

Даме:

— Это разные столы. Перейдите за соседний стол.

— Но там нет свободного места.

— Здесь более крупная игра. На черное нужно ставить двадцать пять евро.

— Извините.

Добавила фишки. Генри пропустил ставку, наблюдая за игрой дамы. Крупье облегченно вздохнул, пустил шарик по кругу и произнес свое обычное: «Ставки сделаны, ставок больше нет». Шарик остановился, крупье объявил: «Двенадцать, черное», и пододвинул к даме ее ставку с дополнительными фишками на двадцать пять евро.

— Я выиграла? Это так просто. Я видела в кино, как выигрывают двенадцать раз подряд на черное.

Генри тихо сказал ей:

— Извините, здесь не положено разговаривать, тем более громко.

Дама поставила на черное пятьдесят евро. Генри поставил двадцать пять на красное и пять на правый верхний корнер.

Крупье объявляет:

— Пятнадцать, красное.

Сгреб ставку дамы и передвинул к Генри вместе с его двадцатью пятью. Пятерку Генри подвинул к себе.

Дама недоуменно подняла на Генри глаза, как будто просила о помощи, но промолчала. Вытащила из сумки солидную пачку денег, протянула крупье пятисотенную бумажку и сказала по-русски: