Богатым источником вдохновения для Россетти стал его знаменитый тезка — Данте Алигьери. В 1861 художник опубликовал перевод «Новой жизни» Данте — сборника автобиографических сонетов и прозы, посвященных любви поэта к Беатриче Портинари, чей образ стал определяющим в его жизни и творчестве. На картине «Приветствие Беатриче» живописец запечатлевает момент из этого произведения, когда Данте встречает повзрослевшую Беатриче впервые после того, как однажды увидел ее в девятилетием возрасте. Фигура девушки является доминантой композиции, поэт, утешаемый ангелом любви в красных одеждах, изображен на заднем плане. Известно, что Россетти был склонен отождествлять свои чувства к женщинам — сначала к своей жене Элизабет Сиддал, а после ее смерти к Джейн Моррис — с прославленной любовью Данте. Возлюбленные художника становились его натурщицами. На этом полотне, его последнем крупном произведении, в образе Беатриче представлена Моррис.

Чайльд Гассам (1859–1935) Дождливый день, Бостон 1885. Холст, масло. 66,3x122

Побывав в 1883 в Париже, Чайльд Гассам познакомился с творчеством импрессионистов и был вдохновлен их излюбленной тематикой — изображениями жизни горожан и городскими пейзажами. Перед зрителем — первая широко известная картина мастера, протяженные улицы родного города он изобразил в близкой к импрессионизму технике. На ней показано пересечение Коламбус-авеню (художник с женой жил в доме N 282) и Эпплтон-стрит. Гассам писал: «Всю улицу покрыли асфальтом, и мне очень нравилось, как в дождливую погоду он блестел и ловил отражения транспорта и прохожих».

На этом полюбившемся ему эффекте, вызванном определенным состоянием погоды и света, живописец и сосредоточивает свое внимание в полотне «Дождливый день, Бостон». Широкая мостовая поблескивает отражениями, красные кирпичи от влажности приобретают мягкий розоватый оттенок. Пасмурное небо и неяркий жемчужный свет способствуют созданию атмосферы тумана, окутывающего здания и фигуры прохожих. Приглушенные тона палитры — розоватые, серые и черные — довершают формирование целостного ощущения ненастного дня.

Жюль Бретон (1827–1906) Пастушья звезда 1887. Холст, масло. 102,8x78,7

Художник французской реалистической школы Жюль Бретон изобразил на этой картине молодую босую крестьянку, возвращающуюся вечером с поля, в то время как за ее спиной восходит Капелла — звезда, известная как Пастушья. Натурщица, чей образ использовал живописец для своего полотна, в действительности была крестьянкой, однако мастер придал ее фигуре столь монументальное величие, что она кажется настоящим выражением вневременной идеи. Критик Арсен Хуссе по поводу героини произведения «Пастушья звезда» написал так: «Представьте, что она тащит на своей спине не мешокс картошкой, а сноп пшеницы, и она сразу же превратится в персонификацию урожая. Она могла бы быть современной Церерой».

Хотя Бретон обращался к тем же сюжетам, что и другие художники-реалисты тех лет, он все же был склонен трактовать их в более идеализированном и патетичном ключе. Его восприятие обыденных сторон жизни не лишено романтизма и героизации образов. Это приводило к тому, что картины мастера формальным решением оказывались близкими к произведениям на исторические и мифологические темы, столь ценимым Академией художеств. В данной связи Бретон имел признание у себя на родине, и его полотна всегда получали одобрение на парижских Салонах. Кроме того, мастер был очень популярен в США. «Пастушья звезда» написана по заказу американских дилеров.

Уильям Меррит Чейз (1849–1916) Завтрак на свежем воздухе 1888. Холст, масло. 95,1x144,3

Один из основоположников американского импрессионизма, Уильям Меррит Чейз очень любил изображать членов своей семьи. Так, и в «Завтраке на открытом воздухе» он представил сцену спокойной и беззаботной жизни семейства в досужее время. Жена художника Элис сидит за столом рядом с их старшим ребенком в высоком детском креслице. Девушка, стоящая за спинкой стула Эллис, в головном уборе в стиле голландских шляп XVII века и с ракеткой в руке — это сестра Чейза Хэтти. В гамаке покачивается его свояченица Вирджиния Джерсон, а неподалеку на траве спит одна из собак художника. Сцена происходит на заднем дворе дома в Бруклине, куда семья переехала в 1886. Это привело к появлению большого числа картин благодаря легкодоступности работы на пленэре. Фигуры людей являются лишь частью представленных мастером объектов, на первый взгляд не связанных между собой, но образующих приятный и гармоничный эффект. Множество аксессуаров, таких как японская ширма, голландская шляпа, турецкая шапочка, испанская шаль, восточный фарфор и пальма в горшке, указывает на любовь Чейза к разнообразной экзотике, а также на его роль законодателя мод и художника-космополита. В целом картина в своем исполнении совмещает легкость и радость жизни с очевидно испытываемым живописцем удовольствием от творчества.

Уильям Меррит Чейз (1849–1916) Рядом с пляжем, Шайнкок. Около 1895. Холст, масло. 76,2x122,2

Американский художник Уильям Меррит Чейз, работавший в самостоятельно выработанном импрессионистическом стиле, сцены свободного времяпрепровождения членов своей семьи брал за основу для полотен на бытовые сюжеты. Живописец наслаждался часами, проведенными вместе с близкими, и испытываемая им радость ощутимо отражается в картинах.

В этом произведении он запечатлел прогулку у океана на Лонг-Айленде в ясный день. Жена Чейза Элис в белом платье и с зонтиком от солнца присматривает за одетыми в такую же светлую одежду дочерьми — их первыми двумя детьми из восьми. Старшая девочка Элис, чьи красные чулки и беретка выигрышно контрастируют с платьицем, бежит за таким же красным мячом, затерявшимся в траве в правой части картины, а ее младшая Дороти изо всех сил старается поспеть за ней. Чейз не выписывает портретные черты своих родных, не стремится отразить их индивидуальные качества. Включая небольшие фигуры в доминирующий, но отнюдь не подавляющий мирный пейзаж с изображением земли, неба и узкой бирюзовой полоски воды, он создает ощущение гармоничного, ничем не омраченного сосуществования людей и природы. Художник будто переносит на холст свое полное чистой радости мироощущение. Мастер был близок по духу знаменитому французскому импрессионисту Клоду Моне, который также изображал собственную семью в сценах с подобным настроением.

Винсент Ван Гог (1853–1890) Пшеничное поле со жнецом, Овер 1890. Холст, масло. 73,6x93

«Сейчас мучусь над одной вещью — начато еще до приступа, — над „Жнецом“ Этюд выполнен целиком в желтом и густыми мазками, но мотив прост и красив. Я задумал „Жнеца“, неясную, дьявольски надрывающуюся под раскаленным солнцем над нескончаемой работой фигуру, как воплощение смерти в том смысле, что человечество — это хлеб, который предстоит сжать. Следовательно, „Жнец“ является, так сказать, противоположностью „Сеятелю“, которого я пробовал написать раньше. Но в этом олицетворении смерти нет ничего печального — все происходит на ярком свету, под солнцем, заливающим все своими лучами цвета червонного золота», — сообщил Ван Гог брату Тео, переписку с которым продолжал до самой своей смерти. Жнец и сеятель были знаковыми фигурами для художника, и, как ясно из приведенного отрывка, являлись частью его собственной символической системы. За последние годы жизни, проведенные в Сен-Реми и Овере, он не раз изображал фигуру жнеца в живописных этюдах и законченных произведениях.