— Ты потрясающе красивая, — пробормотал Эдвин, восхищенно рассматривая Хилари.

Она знала, что не представляет собой ничего особенного. Но, когда он так смотрел на нее, чувствовала, что действительно обладает чем-то необычным, какой-то изюминкой, которая в его глазах делает ее неотразимой. И обожала ощущать себя такой.

Эдвин снял с себя одежду, лег рядом с Хилари и принялся медленно гладить ее грудь, живот и бедра и покрывать их нежными поцелуями.

— Ты просто чудо, Хилл, просто чудо… — шептал он еле различимо.

— О, Эдвин… Эдвин!.. — стонала она в ответ.

Его движения становились все более требовательными, его губы и руки уже обжигали ее и сводили с ума, но полностью овладевать ею он почему-то не торопился.

А Хилари уже сгорала от непреодолимого желания вновь почувствовать его в себе, слиться с ним воедино. Ей казалось, еще немного, и она вспыхнет и превратится в его руках в легкий пепел…

— Эдвин, прошу тебя… Войди же в меня поскорее… — вырвалось у нее из груди.

— Я не хочу торопиться… — сказал он. — Боюсь опять сделать тебе больно… Как тогда, когда мы занимались любовью в первый раз.

Хилари приподняла голову и ласково провела ладонью по его растрепавшимся густым волосам.

— Это было естественно и больше не повторится. Ведь до тебя у меня никого никогда не было.

На мгновение Эдвин замер.

«Никого никогда не было…» — эхом отдалось в его висках. Неужели это правда?

Он взглянул в серые прозрачные глаза Хилари, озаренные чудесным внутренним светом, подернутые туманной вожделенной дымкой и покачал головой.

Ему на ум приходили мысли о том, что до встречи с ним она могла быть девственницей, но он не был в этом уверен.

Почему я не заметил, что для нее тогда все случилось впервые? Был так поглощен страстью? Или настолько уверен, что она искушена в подобных делах? — размышлял он, а душа его наполнялась все большей гордостью и все большим облегчением.

Он проник в нее неожиданно и порывисто. Она на мгновение замерла, оглушенная водопадом давно забытых и ни с чем не сравнимых эмоций. Ее глаза наполнились слезами, и, забыв обо всем на свете, она отдалась блаженству.

— Хилари! Хилари! — закричал Эдвин в исступлении, достигнув самого насыщенного в своей жизни оргазма, опустился на нее и, содрогаясь, уткнулся лицом в ее благоухающие волосы.

Она с наслаждением вдохнула исходивший от него до боли знакомый запах.

— Почему, когда я с тобой, после первого раза мне тут же хочется заняться этим повторно? — спросил он прерывистым полушепотом.

— Не будь таким жадным! — шутливым тоном ответила Хилари, отчаянно заглушая внутренний голос, твердивший ей, что она совершила большую глупость.

Лицо Эдвина неожиданно посерьезнело.

— Я должен был догадаться тогда, что ты была девственницей…

Хилари тяжело вздохнула.

— Даже если бы ты догадался об этом, то не признался. Это наложило б на тебя дополнительную ответственность, создало ненужные проблемы…

— Думаешь, я боюсь ответственности? — произнес он с оттенком враждебности в голосе.

Хилари еще раз вздохнула.

Она считала, что спорить с ним по этому поводу не имеет смысла. Их отношения пять лет назад все равно не сложились бы по-иному. Он просто-напросто устал от них и захотел свободы, а она по уши в него влюбилась и была обречена на страдания.

— Я и не думаю, что ты боишься ответственности, — медленно произнесла она. — Просто, ни о чем не догадываясь, ты с легкостью распрощался со мной, когда почувствовал, что теряешь ко мне интерес.

— Что? — Эдвин резко убрал лицо от ее волос, на которых до сих пор лежал. — Я потерял к тебе не интерес, моя дорогая, а уважение, когда увидел тебя с тем лохматым на мотоцикле!

Хилари удивленно моргнула.

— Не понимаю, почему моя невинная прогулка на мотоцикле с приятелем друзей, кажется тебе настоящим преступлением?

Эдвин презрительно усмехнулся.

— Невинная прогулка? Ха-ха! Да как у тебя поворачивается язык называть это подобными словами? Блудница!

Хилари замерла от обиды, ничего не понимая. Она максимально напрягла память, пытаясь вспомнить вечер, проведенный с друзьями, как можно более подробно.

— Ах, вот оно что! — пробормотала она, вдруг неожиданно вспомнив, что парнишка, с которым они прокатились по пляжу, на прощание поцеловал ее. Поцелуй длился не больше секунды. Хилари тогда даже не поняла, что произошло, поэтому не стала возмущаться, тем более в присутствии остальных друзей. — Наверное, ты видел именно это… Черт возьми! Какие недоразумения только ни случаются в жизни!

Эдвин вскочил с кровати и принялся натягивать джинсы.

— Что, вспомнила, как развлекалась с этим волосатиком? Разгульная девка!

— Заткнись! — крикнула Хилари, багровея от негодования. — То. что ты видел, это все, что между нами произошло. И прогулка и поцелуй были настолько невинными, что разглагольствовать о них так долго просто смешно!

Эдвин фыркнул.

— Так я тебе и поверил! Я прекрасно знаю, как чудесно ты умеешь врать!

Хилари замерла. Чем-чем, а ложью она ему должна была запомниться…

— Да, я соврала тебе когда-то. Один-единственный раз. Но это не значит, что все мои слова — сплошной обман…

— Где здесь можно помыться? — жестко спросил Эдвин, не обращая внимания на ее оправдания.

— Внизу… — Хилари трясло, как в ознобе. Какой ужас! — подумала она, сообразив вдруг, в чем состояла истинная причина их с Эдвином расставания.

Он узнал о ее обмане, уехал в Майами, объяснив, что должен во всем разобраться, а вернувшись по прошествии нескольких дней, увидел ее целующейся с другим парнем! Хотя «целующейся» — слишком громко сказано… Но в том состоянии, в котором пребывал Эдвин, он мог и не то принять за предательство…

М-да… По самолюбию Эдвина Айртона был нанесен страшный удар, подумала Хилари. Потому-то он и не удостоил меня чести поговорить наедине после судебного разбирательства. Посчитал, что, согласившись, унизится передо мной, «разгульной девкой»…

— Почему же ты не разобрался со мной тогда? Ведь произошла чудовищная ошибка! — крикнула Хилари вслед удаляющемуся из комнаты Эдвину.

— Опускаться до этого? Ни за что! — небрежно бросил Эдвин, не поворачивая головы.

Все разрушилось из-за глупого недопонимания, думала Хилари, прижимая ладони к горящим щекам. Невероятно!

Эдвин вернулся через несколько минут, недовольно морща нос.

— В этом доме нет ванной! Кошмар!

Хилари сидела, прислонившись к спинке кровати, и смотрела в одну точку. Ее серые глаза выглядели потухшими, хрупкие плечи опустились, словно под тяжкой ношей.