Александр, похоже, догадался, что сейчас мне не до эхолота.

– Есть хочешь? – спросил он.

Есть? Я и вправду был голодный. Но бутерброды с цыплятами и специями…

– Знаешь, я сегодня так плотно позавтракал… – неуверенно сказал я.

– А если я приготовлю что-нибудь особенное? – предложил Александр. – И мы устроим пикничок на палубе вместе с русалкой. Пошли!

Что тут было делать? Пришлось плестись за ним в камбуз.

Александр открыл небольшой холодильник и вытащил из него глубокую металлическую миску.

– Вот, – с гордостью сказал он. – Оно мариновалось все утро.

Я заглянул в миску. В ней были длинные и тонкие полоски чего-то белого и вроде резины. Полоски плавали в маслянистой темно-коричневой жидкости. Я не понял, что это такое. Но понял, что есть это не стану.

– Маринованное мясо осьминога, – провозгласил сияющий Александр. – Чтобы получше оттенить вкус, я добавил немного осьминожъих чернил. Поэтому оно такое коричневое.

– Да-а-а! – сказал я, вращая глазами. – Здорово! Сто лет не пробовал осьминожьих чернил!

– Зря смеешься, – пожал плечами Александр. – Возможно, ты будешь приятно удивлен. – Он передал миску мне. – Тащи на палубу. А я прихвачу хлеба и холодного чая.

На палубе я поставил миску рядом с аквариумом.

– Ну, как ты, Русалочка? – спросил я ее.

Она слегка пошевелила хвостом. Затем несколько раз открыла и закрыла рот, будто что-то жевала.

– Понятно, – сказал я. – Есть хочешь?

Она продолжала делать жевательные движения. Я посмотрел вниз, на миску с «осьмино-жатиной». В голове мелькнула мысль: «А вдруг? Что, если ей это понравится?»

Я стал на кнехт рядом с аквариумом, открыл задвижку на крышке и бросил в воду полоску.

Русалка метнулась вверх и поймала мясо ртом. Прожевав, улыбнулась. Ей понравилось!

Я бросил еще. Она съела. Я погладил ладонью живот и спросил:

– Тебе понравилось? – И утвердительно кивнул головой.

Русалка снова улыбнулась и тоже кивнула: «Да».

Она меня поняла!

– Что ты там делаешь, Билли? – услышал я голос Александра.

Он появился на палубе с батоном хлеба и двумя тарелками.

– Александр, смотри! – крикнул я. – Мы с ней понимаем друг друга!

Я бросил в аквариум последний кусок мяса. Она съела. Потом кивнула головой.

– Это значит, что ей понравилось! – объяснил я.

– Блеск! – сказал Александр.

Он поставил тарелки на палубу, взял свою записную книжку и начал что-то в нее записывать.

– Нет, а ведь и правда – блеск! Теперь я тоже ученый, так ведь, Александр?

Не переставая писать, он кивнул.

– Значит, я теперь первый человек на Земле, установивший контакт с русалкой, правильно? – наседал я на Александра.

– Если она пробудет с нами достаточно долго, возможно, ты научишься разговаривать с ней при помощи языка жестов, – сказал Александр, не отрываясь от блокнота. – Подумай только, как много мы сможем от нее узнать!

Вслух произнося последнюю фразу: «С удовольствием ест мясо осьминога», он закончил записи, закрыл блокнот, спрятал карандаш, после чего как-то озадаченно посмотрел на миску, потом на русалку, потом на меня и опять хлопнул себя ладонью по лбу:

– Послушай! А что мы будем есть?

Потом лицо его прояснилось, и он рассмеялся:

– По крайней мере хоть кому-то на этом судне понравилась моя стряпня!

Примерно через час вернулся доктор Дип с провизией. К счастью, он привез много морепродуктов. Ими мы накормили русалку на ужин. Пока она ела, доктор Дип просматривал записи, сделанные Александром по показаниям приборов, установленных в аквариуме.

– Интересно, – бормотал он при этом, – значит, она издает ультразвуковые сигналы, подобные тем, посредством которых общаются между собой киты.

– Что это значит? – спросила Шин.

– Это значит, что, вероятно, существуют и другие русалки, – объяснил доктор Дип. – Судя по всему, она пытается с ними связаться.

«Бедная русалка! – подумал я. – Она зовет на помощь друзей. Она надеется, что ее спасут».

После ужина я спустился в каюту и лег на кровать, головой к иллюминатору.

Огромный оранжевый шар заходящего солнца медленно уходил за пурпурный горизонт. Вода казалась расплавленным золотом. К вечеру поднялся легкий бриз и потянуло свежестью.

Как только солнце скрылось в волнах, небо сразу потемнело, будто кто-то выключил электрическую лампочку.

Я подумал, каково сейчас русалке наверху. Одной. Наверное, очень страшно. Она ведь самая настоящая узница. В темном и тесном аквариуме, в котором держат рыб.

Внезапно дверь каюты распахнулась настежь. Внутрь ворвалась Шин. Она тяжело дышала, глаза у нее были как блюдца.

– Шин! – крикнул я со злостью. – Сколько раз я тебе говорил, что нужно стучаться!

– Билли! – выдохнула она, не обращая внимания на мои слова. – Она сбежала! Русалка сбежала!

Сердце мое оглушительно застучало, и я вскочил с кровати.

– Ее там нет! – кричала Шин. – Ее нет в аквариуме!

Я выскочил из каюты, и стрелой взлетел по трапу на палубу.

Душа моя раздвоилась: с одной стороны, я искренне надеялся, что русалка как-то ускользнула и теперь на свободе.

Но с другой – мне хотелось, чтобы она осталась с нами навсегда, и дядя мой стал самым знаменитым ученым на Земле, а я – самым знаменитым племянником самого знаменитого ученого!

«Боже, сделай так, чтобы ей было хорошо», – твердил я про себя.

Сигнальные бортовые огни давали немного света, и на палубе был полумрак. Поэтому прошло какое-то время, прежде чем мои глаза начали что-то различать.

Изо всех сил вглядывался я туда, где стоял аквариум, мчась к нему со всех ног. Бежал я так быстро, что едва не улетел за борт. Шин не отставала от меня ни на шаг.

– Эй! – крикнул я, ничего не понимая: русалка апатично зависла в толще воды. Чешуя на ее рыбьем хвосте слабо поблескивала в тусклом свете бортовых огней.

Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что Шин громко хохочет.

– Ну, как! – радостно вопила она. – Здорово я тебя разыграла?

Я застонал, громко и протяжно. Значит, это всего-навсего очередной дурацкий розыгрыш!

– Поздравляю, Шин, – с горечью сказал я. – очень остроумно!