– Само собой. Все отлично.

– Ложь. Эксцесс в Белом доме?

– Какой эксцесс?

– В котором ты был замешан.

– Только неофициально.

– Но во всех важных аспектах.

– Древняя история. А я не любитель истории. Предпочитаю смотреть в будущее.

– Твое мастерство отстранения просто изумляет, Роби.

– Необходимая часть работы. – Он развел руками. – Задним умом все крепки. А надо просто учиться на ошибках и двигаться дальше. Но ситуация ситуации рознь. Безразмерных решений не выпускают.

– Очень похоже на работу над делом. И долго еще ты собираешься заниматься тем же, чем сейчас?

– А ты?

– Наверное, пока не брошу.

– Ты правда так думаешь?

– Не знаю, Роби. Ты сказал, что предпочитаешь смотреть в будущее. Я же скорее живу настоящим. Так когда ты собираешься поставить точку?

– Вероятно, это решение принимать не мне.

Откинувшись на спинку стула, Вэнс вникла в смысл его слов. Кивнула.

– Тогда, наверное, тебе стоит попытаться стать тем, кто принимает решение.

– В мой комплект это не входит, Вэнс.

С минуту они не обмолвились ни словом. Каждый елозил своим бокалом по столу. Наконец она поинтересовалась:

– Джули видел?

– Нет, – ответил Роби.

– Ты разве не обещал ей быть на связи?

– Тебе я тоже обещал – и вот результат.

– Но она же еще ребенок, – возразила Вэнс.

– Верно. У нее впереди долгая жизнь.

– Но обещание есть обещание.

– Вообще-то нет, – не согласился Роби. – Я там больше не нужен. Ей перепал приличный шанс на нормальную жизнь, и я не собираюсь его отнимать.

– Очень благородно.

– Называй как хочешь.

– С тобой и правда тяжело общаться.

Роби снова промолчал.

– Должно быть, пока ты собираешься заниматься тем же, чем сейчас, так все и будет.

– Что есть, то есть.

– А хочешь чего-нибудь другого?

Роби раскрыл было рот, чтобы ответить на этот простой с виду вопрос, но тут же сообразил, что тот не так прост, как кажется.

– Перестал хотеть давным-давно, Вэнс.

– Тогда зачем продолжать этим заниматься? В смысле, у меня и самой жизнь полоумная, хотя с твоей даже рядом не лежала. Но меня греет хотя бы то, что я вычищаю гниль.

– По-твоему, я – нет?

– Не знаю. А что, да?

Положив на стол деньги, Роби встал.

– Спасибо за приглашение. Был рад повидаться. И удачи с твоим делом.

– Ты это искренне?

– Даже не представляешь, насколько.

Покинув Нью-Йорк, Джессика Рил полетела в округ Колумбия, потому что следующий ход предстояло сделать именно там.

Есть три подхода к миссии. К миссии, которую взяла на себя Рил.

Можно начать снизу и продвигаться наверх.

Или начать сверху и идти вниз.

А можно непредсказуемо, без какого-либо определенного порядка.

Первый вариант формально безупречен.

Третий существенно повышает шансы Рил на успех. И ее способность выжить.

Формальной безупречности она предпочла успех и выживание.

Этот район округа Колумбия битком набит офисными зданиями, сплошь пустыми в этот поздний час. Здесь трудятся многие высокопоставленные правительственные чиновники вкупе со своими даже более влиятельными собратьями из частного сектора.

Для Рил это особого значения не имело. Богатый ли, бедный или нечто среднее – она просто шла туда, куда было надо. Убивала, кого поручат ликвидировать. Она была машиной, исполнявшей приказы с хирургической результативностью.

Сунув наушник в левое ухо, Рил протянула провод к блоку питания, подвешенному на поясе. Пригладила волосы и расстегнула куртку. Пистолет притаился в наплечной кобуре.

Бросив взгляд на часы, она проделала мысленные подсчеты и поняла, что в запасе минут тридцать на обдумывание, что делать.

Ночь выдалась ясная, хоть и прохладная. Дождь наконец-то утих, как и предполагается в это время года. Никакого уличного движения, что также ожидаемо в ночной час.

Подойдя к углу, Рил заняла позицию у дерева со стоящей под ним скамейкой. Поправила наушник и снова поглядела на часы.

Она пленница не просто времени, а точного времени, отмеряемого посекундно. Мизерная промашка там или тут – и она покойница.

Наушник сообщил, что человек движется. Чуточку раньше графика, будет здесь через десять минут. Знание частот связи собственного агентства – реальное преимущество.

Рил достала из кармана аппаратик с черным матовым покрытием, размером четыре на шесть дюймов, с двумя кнопками наверху; пожалуй – не считая ствола, – самая важная вещь из имеющихся при ней. Без него план сработает разве что благодаря невероятному везению.

А на везение Рил рассчитывать не приходится.

«Тем более что все свое везение я уже израсходовала».

Поглядела на автомобиль, катящий вдоль по улице.

«Линкольн Таункар».

Черный.

«А других цветов не выпускают?»

Нужно подтверждение. В конце концов, в этом городе черных «Таункаров» что рыбы в океане. Поднеся прибор ночного видения к глазам, Рил поглядела сквозь ветровое стекло. Все остальные стекла тонированные. Увидела то, что нужно. Опустив прибор, убрала его обратно в карман, достала тонкий фонарик и включила на миг. Увидела ответную вспышку. Убрала фонарик и нащупала черную коробочку. Поглядела вверх, потом через улицу.

То, что должно произойти дальше, обошлось ей в сотню баксов. Остается надеяться, что деньги были потрачены не зря.

Она нажала на правую кнопку черной коробочки. Светофор тут же переключился с зеленого на желтый, а затем на красный. Рил убрала коробочку.

«Линкольн» плавно остановился на перекрестке.

Вынырнувший из мрака субъект направился к «Линкольну», держа в одной руке ведро, а в другой – что-то еще. Окатил ветровое стекло водой.

– Эй! – заорал водитель, опуская стекло.

Чернокожий парнишка лет четырнадцати принялся орудовать резиновым скребком, сгоняя воду со стекла.

– Вали к чертям отсюда! – гаркнул водитель.

На светофоре по-прежнему горел красный.

Рил уже извлекла пушку, пристроив ствол на низкой ветке дерева, под которым стояла. На планке оружия был установлен прицел. Ствол пистолета был удлинен и специально переделан для стрельбы на куда большую дистанцию, чем это под силу большинству короткоствольных стрелковых моделей.