"Как дела? Смотрю новое платье прикупила))"

Начинаю с простого. Внешность всегда была ее слабым местом. А мне эта тема кажется наиболее безопасной на данный момент.

Я вижу, как она прочитывает сообщение, но ничего мне не отвечает. Просто убирает телефон в сторону.

Так. Ладно.

Предпринимаю еще одну попытку.

"Чем занималась все это время? Видела твои фотки в инсте. Ты с родителями в Абхазию ездила? Помню, ты мне рассказывала, что у вас там родственники живут".

Снова тишина.

Она читает, но не отвечает.

Я больше не пишу. Только губу закусываю, стараясь сдержать слезы. Ничерта у меня не получается. Видимо, меня действительно невозможно любить, раз ни Марисса, ни Карим не горят желанием... Боюсь, скоро и отчим с мамой во мне разочаруются. Только Яна останется. Но она так далеко, а малыш родится еще нескоро. Надеюсь, он будет меня любить, как я его.

Кладу руку на живот и слегка поглаживаю.

Прости. Я не буду плакать и тревожить тебя. Обещаю. Наверное...

Скажи мне, малыш, что нужно людям, чтобы они тебя любили? Можно ли заслужить любовь? Вот ты просто есть, а я уже тебя люблю. Тебе ничего не нужно для этого делать... Только быть... А мне что нужно, чтобы любовь была?

Под конец учебного дня за мной приезжает Карим, как и обещал. Настал момент икс. Сейчас мы поедем к отчиму и маме на один из самых тяжелых разговорв в моей жизни. Странно, что мама мне ни разу не позвонила и не написала. Неужели они уже все знают и теперь думают про меня плохо? Может, она вообще не захочет общаться с такой аморальной дочерью...

Машина Карима припаркована перед зданием универа. Я неторопливо иду к нему, потуже затянув шарф вокруг шеи. Погода сегодня дождливая и ветренная, а простывать мне категорически нельзя. Уже почти поравнявшись с автомобилем Карима, замечаю Мариссу. Она садится в машину одного из наших знакомых парней. Взгляд ее направлен на меня. Девушка что-то шепчет своему другу на ухо и начинает смеяться, не сводя при этом с меня взгляда. Затем презрительно кривит губы и отворачивается.

Мне в этот миг так обидно и больно, что я едва сдерживаю слезы.

Что это было? Она что-то плохое про меня говорила? Настолько меня ненавидит?!

Слезы все же проливаются, когда я нахожу в себе силы отмереть и сесть с машину к Кариму. Достаю платок из сумки и начинаю раздраженно вытирать их, но они все текут и текут. Проклятые!

Слышу тяжелый вздох рядом. Затем перед глазами появляется бутылка негазированной воды.

- Попей, - звучит почти приказ.

Я дрожащими пальцами, влажными от слез, принимаю бутылку из рук Карима, открываю и делаю пару небольших глотков.

- Спасибо, - возвращаю ему воду, шмыгнув носом.

Карим сидит в пол-оборота ко мне. На нем серое пальто и темные брюки. Он, как всегда, вкусно пахнет. Очень.

Его настороженный взгляд медленно скользит по моему лицу.

- Что случилось? - наконец спрашивает он.

И тут меня прорывает. Я все ему выпаливаю, давясь слезами: как поругалась с подругой, с которой раньше-то и общаться не очень любила, а потом она назвала мне ужасной эгоисткой и мы перестали дружить. Я поняла, что скучаю по ней, что мне ее по-настоящему не хватает и решила сегодня написать, а она ни разу не ответила, и что я понятия не имею, как наладить с ней отношения, а ведь, кроме Яны, она мой единственный друг.

Карим молча выслушивает мою истерику, после чего снова дает попить воды, а затем отвечает:

- Если ты ее обидела, то было бы разумно начать разговор с извинений. Просто скажи, что тебе искренне жаль. И что ты хочешь продолжить общаться. Если после этого, она будет категорически против, значит не стоит дальше лезть к ней. Она вправе тебя не прощать и не хотеть дружить.

- Потому что я ужасная? - снова всхлипываю и вытираю слезы платком.

- Потому что за все приходится платить. Иногда очень высокую цену. Не нужно думать, что тебе обязаны прощать все твои ошибки. Порой не прощают, даже очень сильно любя. Порой люди больше не хотят идти с тобой одной дорогой. А иногда ты сам не хочешь идти с этими людьми в одном направлении, но приходится. Твоя ошибка, на мой взгляд и судя по тому, что ты мне сейчас рассказала, заключается в том, Нимб, что ты считаешь, твоя подруга перестала общаться с тобой, потому что считает тебя плохой. А мне кажется, что она тебя даже не знает. Если ты сама только после вашей ссоры поняла, что она тебе дорога, то ничего удивительного, что твоя Марисса об этом до сих пор вообще не в курсе. Она не знает, что ты чувствуешь, и не знает, что она значит для тебя. Хочешь с ней помириться - покажи ей, что она для тебя не пустое место.

"Она тебя даже не знает"

Может, Карим и прав. Думаю об этом всю дорогу до дома отчима. Действительно, Марисса не знает ничего о моих чувствах к ней. Если бы я рассказала о них, хоть однажды, возможно, между нами сейчас все совсем иначе складывалось. Наверное, у меня еще есть шанс все исправить. Я должна хотя бы попробовать. Если не выйдет, то я по крайней мере буду знать, что я пыталась.

Когда моя истерика стихает, становится немного стыдно за свои слезы перед Каримом. Не думаю, что ему хотелось возиться со мной. Весь путь до дома отчим он молчит, и я тоже не пытаюсь завести разговор. Да я и не представляю, о чем с ним говорить. Сликшом много неопределенности между мной и ним. Я лишь кошусь взглядом в сторону мужчины, отмечая, что он довольно напряжен. Брови нахмурены, челюсти плотно сжаты. Переживает из-за реакции отца? Скорее всего. Наверняка Фахратов наговорил Гаясу много неприятного. Хотя кому действительно стоит переживать, так это мне. Как сказал вчера Карим - поступки женщины сильнее бьют по репутации семьи. Пусть это сексистская позиция, но, вполне вероятно, Гаяс именно такой придерживается, как и сын.

- Сначала я поговорю с отцом один на один, - произносит Карим, когда мы выходим из машины и вместе идем к воротам.

- Он еще... не знает? Ну... я имею в виду про нас... про мою беременность?

- Знает, что от меня ждет ребенка другая девушка. О том, что это ты, ему пока неизвестно.

Медленно выдыхаю. Значит, сразу на меня не кинутся с криками?

- Об этом я ему сам скажу, - Карим открывает передо мной дверь дома, пропуская внутрь. - Как и об угрозе. Так будет лучше. Твое же присутствие необходимо, чтобы отец и твоя мама могли воочию убедиться, что с тобой все в порядке.

- В каком это смысле? - перевожу на него недоуменный взгляд, машинально понижая голос.

- В прямом, Нимб. Как бы ты себя не вела, ни мой отец, ни твоя мать не считают тебя способной на подобные поступки - переспать со мной, забеременеть... Никто из них не должен сомневаться в том, что ты со мной по доброй воле.