- Спасибо.... Ты тоже.

- Нам не нужно торопиться со свадьбой. Я сказал так отцу, лишь бы успокоить его.

Не знаю точно, что чувствую по поводу этих слов. Вроде они меня успокаивают, потому что Карим не потащит меня в ближайшие дни в ЗАГС, где мы наспех поставим подписи на бумажке, что сделает нас официально женатыми. У меня есть время, чтобы нормально подготовиться, окончательно свыкнуться с мыслью, что любить меня в жизни будет только мой ребенок.

- Хорошо. Я поняла.

Он все еще здесь, по-прежнему на мне. Немного смещает руки, чтобы приподняться на локтях, но тела наши так и соприкасаются.

Сладкое томление в животе и трепет в груди тумнят разум. Нужно что-то сказать или прогнать его, потому что молчание между нами усугубляет мое состояние. Почему он не уходит? И зачем так смотрит на меня?

Это сводит с ума.

- Можно тебя спросить, Карим? - выдираю наконец вопрос из пересохшего горла.

- Спрашивай.

- О чем вы говорили с Гаясом? Ну, когда мы с мамой поднялись в комнату.

- Обсуждали рабочие моменты.

Вряд ли Гаяс просто так решил поговорить о работе, когда сын с падчерицей заявились в дом с новостью, что скоро подарят ему внука. В голову приходит мысль, что разговор этот был как-то связан с отцом Мадины. Они с Каримом партнеры. Или были ими. Фахратов же мог устроить ему серьезные проблемы в бизнесе.

- А можно еще вопрос?

- Давай, - усмехается мужчина. Одна его рука опускается мне на бедро, и он начинает нежно поглаживать его пальцами.

Боже.

- Эти рабочие моменты были как-то связаны с отцом Мадины? Он... устроил тебе неприятности?

- Не вижу необходимости обсуждать это с тобой.

- А я вижу необходимость. Это ведь... все из-за меня. Все это. Ваша с Мадиной свадьба  не состоится, ее отец строит тебе козни, Гаяс в бешенстве. Наверное, ты должен меня ненавидеть.

- Ты виновата не больше, чем я, - отвечает он хрипло, а его рука тем временем смещается чуть выше, ложится на мою талию под кофту. Теперь я чувствую его пальцы на голой коже. Эти легкие по сути касания, вызывают целый спектр реакций в моем теле - от приятной дрожи до жжения в животе.

- Я хотела... просто попросить прощения. Мне жаль, Карим, что у нас все так вышло. Правда, жаль.

Глаза мужчины сощуриваются. Они немного блестят и кажутся еще красивее в темноте, которую рассеивает лишь слабый свет фонаря за окном.

- Мы оба несем ответственность, Нимб. Но перед Мадиной и ее семьей виноват в первую очередь я сам. Это была моя невеста, а не твоя, и это я обещал ее отцу заботиться о ней, а не ты. Так что любые проблемы, которые теперь создает мне Фахратов, это только мое личное дело. Не бери на себя лишнее.

Его ладонь ползет выше, пальцы касаются лифчика. Мне очень хочется, чтобы Карим погладил мою грудь, но ведь я также хочу научиться контролировать свои желания. Именно бесконтрольная жажда привела меня сюда, в этот миг. Именно она, возможно, разрушила мою жизнь. И не только мою... Я еще пока не знаю точно, но имеет смысл не поддаваться ей больше, не отдаваться с таким рвением. Как в ванной сегодня утром, как в гостиной тогда...

- Я не должен был трогать тебя в ту ночь, - хрипит мужчина, обдавая мои губы горячим дыханием.

- Я не должна была себя предлагать.

Он усмехается.

- Красиво предлагаешь. Трудно удержаться, даже не любя, Нимб.

Я с трудом проглатываю фразу "даже не любя", проталкиваю ее глубоко в себя и оставляю гнить, потому что, может вы назовете меня жалкой и слабой, но она до сих пор причиняет мне боль.

И сейчас все, что происходит, "не любя". И завтра, и послезавтра тоже так будет.

- Ты знаешь, я даже по глупости придумывала себе всякое. Типа, что ты рано или поздно поймешь, что я то, что тебе на самом деле нужно, и даже скажешь мне однажды спасибо за то, что разлучила тебя с Мадиной и спасла от неудачного брака, - голос дрожит. Я прикусываю губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Какой я стала плаксой. - Вот такие у меня были... фантазии.

Не знаю, зачем это говорю ему? Может, хочу услышать что-то вроде "ты была права"? Но это опять фантазии... А в действительности Карим отвечает лишь:

- В реальности все сложнее, да, Нимб?

Да.

В реальности все сложнее... и больнее...

Больно осознавать, что если бы не ребенок, то между нами сейчас ничего и не было бы. Вообще ничего. Карим женился бы на Мадине. Они бы поехали куда-нибудь на острова, чтобы провести там медовый месяц, потом родили бы детей, и все бы у них было прекрасно. Еще больнее осознавать, что со мной Карим, наверное, не будет так счастлив, как мог бы быть с ней. И втройне больнее, что меня он никогда не захочет сделать по-настоящему счастливой, как хотел ее.

- Ты не думал... о том, кто это будет? Я... про ребенка.

- Ты имеешь в виду, мальчик или девочка?

- Да. Кого ты хочешь?

- Я не думал об этом пока.

Как-то неприятно. Даже мама сказала сегодня, что хочет знать пол ребенка, а Карим вообще на задумывался, получается. Потому что ему все равно? Только что он говорил, что волнуется за меня. Но природа этого волнения мне непонятна. Что если он не сможет полюбить ребенка от нелюбимой женщины? Говорить - это одно, а что в реальности бывает иначе, мы уже выяснили. Вдруг, когда малыш родится, Карим ничего к нему не почувствует? Сразу воспоминается сон, где он держал на руках нашего сына и улыбался. Вот бы этот сон сбылся однажды...

- Разве тебе неинтересно? Мне вот очень... Я даже имена придумала. Не знаю, понравятся ли они тебе.

Рука мужчина теперь ложится мне на оголенный живот. Греет низ, пальцы обводят пупок и область чуть ниже. Это приятно. Настолько, что хочется просить его не останавливаться.

- Пол ребенка для меня не имеет значения. Главное, чтобы он родился здоровым. Но если тебе так важно услышать, то, как и большинство мужчин на планете, я бы хотел сына.

- Я думала над именами для мальчика. Артур или Саид, - внимательно смотрю в глаза Карима, стараясь выловить проблески заинтересованности, но он остается, как закрытая книга. А из-за его поглаживаний в животе все сильнее разгорается пламя, которое мне даже погасить пока нельзя.

- Артур мне больше нравится.

- Мне тоже, - улыбаюсь. - А если будет девочка, то Аревик, ты не против? - спрашиваю осторожно, потому что задеваю сейчас больную для Карима тему.

Он не сразу отвечает, словно тщательно обдумывая ответ на мой вопрос. При этом не прекращает трогать живот уже более настойчиво и жадно.

- Не против.

- Хорошо. Спасибо. Вот и с именами определились... Карим, а ты уверен, что будешь любить ребенка? Уверен, что сможешь? Может, все-таки было бы лучше не быть нам вместе?