– Что? – злорадно поинтересовалась Юлька. – Подпилите у нас лестницу в подъезде?!

– Нет, вы сами это… сами не сможете жить, зная, что внизу человек умирает! – взвыл прораб. – У вас есть эта… как ее там… да как же она называется…

– Совесть, – подсказала Юлька.

– Ага! – обрадовался Хомяков. – У вас есть совесть!

– А у вас ее нет, – заявила Юлька.

– Деточка, – скривился Хомяков, – каждому свое. Нельзя же обладать всеми достоинствами сразу. Кто-то родился красивым, кто-то совестливым, а кто-то бизнесменом!

– Это вы-то бизнесмен?! – разозлилась Юлька. – Вы монстр! Пойдем, Толик, отсюда, пусть умирает. И никто не протянет ему руку помощи. По крайней мере, мы точно не протянем!

– Тогда я протяну ноги, – сокрушенно покачал лысой головой Хомяков.

– Так вам и надо!

– А как же совесть? – воскликнул Хомяков. – Человеколюбие и это, как его там… А, черт с ним! Я вам денег дам.

– Мы неподкупны, – заявил Толик, который за время пререканий успел повернуть вентиль в другую сторону, освободив ход горячей воде. – Между прочим, под вами клад. Пусть эта мысль согреет его в последнюю минуту, – пояснил он Юльке.

– А-а-а-а-а! – по-бабски отчаянно заголосил прораб.

Юлька хмыкнула и задумалась. К сожалению, признала она, совесть никак не могла позволить ей бросить человека в беде. Пусть даже этот человек был самой последней дрянью.

– Хорошо, – сказала Юлька, собравшись с духом. – Как говорит Зоя Терентьевна, мы должны выиграть в честной борьбе. К тому же его труп, – она кивнула в сторону притихшего Хомякова, догадавшегося, что шепчутся непосредственно о нем, – будет смердеть и дурно пахнуть.

– Юля, я восхищаюсь тобой! Ты такая, такая… чуткая и добрая! – Толик нагнулся и поцеловал ее в щеку. – Я вернусь и кину ему веревку, по которой забираюсь сам.

Юлька угукнула и пошла на выход.

Да, она слабовольная, а не добрая, мягкая и нерешительная. Вот решимости ей как раз и не хватает. С другой стороны, загнется в недрах земли Хомяков, на его место придет второй, третий и так до бесконечности. Тут дело не в нем, а в хозяине земли русской – в том, кто купил место под старым домом. Вот с ним бы поговорить, в его бы честные глаза посмотреть! Или он тоже, как и его подручный, уже забыл, что такое совесть?!

Зое Терентьевне они решили не говорить, с кем встретились в подземелье. Волновать по пустякам ее нельзя, вот сегодня сердце закололо, а ведь до всего этого старушка отличалась отменным здоровьем. Зато теперь ее можно порадовать, вентиль Толик открыл, вода идет в дом, ее можно остудить и использовать.

На улице стемнело, когда Юля вышла проводить Толика.

На черном небе ярко горели звезды, словно их только что протерли от туманностей. Рядом в кустах, заливаясь на все лады, пели соловьи, стрекотали цикады, молчали, что радовало Юлю несказанно, педагогически запущенные личности в вагончике. В общем, обстановка была романтичной, и Толик, снова решив ее поцеловать, набрался смелости, в темноте поискал губами ее губы. Но Юлька в самый последний момент успела отвернуться, и он опять чмокнул щеку.

– До завтра, – Толик нежно пожал ее руку. – Все было вкусно… то есть, я хотел сказать, что все было хорошо. Как мы этого гада! Ну да. Это он нас… Разжалобил, я хотел сказать. Чаще всего я кремень, Юль. Ну, ты меня понимаешь.

– Я все понимаю, Толик, иди домой. До завтра! – поспешно замахала рукой Юля.

И Толик ушел, немного сутулясь и медленно переставляя ноги, будто что-то забыл и хочет вернуться.

– Я хотел сказать… – донеслось до Юли из темноты.

– Завтра скажешь, – ответила она. Послышался вздох и шаркающие шаги. – Ушел, – констатировала она этот факт. – Мы еще посмотрим, что будет завтра!

С этими словами Юлька погрозила кулаком строительному вагончику. Она ничего не боялась, стоя во дворе своего дома. Наверное, чувствовала, что стены помогают, что следит из-за штор Зоя Терентьевна, что в соседнем коттедже кто-то ею интересуется. Ага, интересуется! Юля бросила взгляд на окна коттеджа. Там было совершенно темно!

Нафантазировала она себе всякую всячину! Разыгралось у нее воображение. Принцу Юлька не нужна, обнимает сейчас небось роковую красавицу в ночном клубе…

Ох, совсем она забыла про работу! Ей же сегодня в смену, посуду мыть. Приличная у нее на самом деле работа – посудомойкой должность называется. Принц наверняка и знать не знает, что существует такой вид заработка. Как же они далеки друг от друга! Казалось бы, протяни руку в сторону коттеджа, позови его по имени, и сказка станет явью – Юлька вновь наяву увидит своего принца. Ну, увидит, а что потом?

Нет у них будущего. И у него нет никакого к ней интереса. И у нее нет никакой влюбленности. И завтра она поцелуется с Толиком. И вообще, когда закончится эта борьба за отдельную квартиру для заслуженного педагога, Юлька выйдет за Толика замуж и станет жить счастливо.

Рутина повседневности затянула Сергея с головой, не позволяя ему думать о чем-то ином, кроме как о бизнесе. У них с Аверкиным возникла новая идея, еще более смелая, чем все прежние – они решили взяться за открытие филиалов в Китае. Кое-какие наработки по этому поводу уже были, что дало возможность пойти на такой решительный шаг, но следовало хорошенько прозондировать почву. Прежде всего нужно было составить поэтапный бизнес-план. Чем они и занимались, когда в кабинет Аверкина постучала секретарша и сообщила ему о звонке жены. Тот замахал руками, показывая, что его нет и не будет для собственной супруги, но Нона возмущенно округлила глаза и подняла их к потолку, что означало – она уже проговорилась о том, что он есть.

– Слушаю тебя, милая, – пропел ласково в трубку Артур Аркадьевич. – Да, я уже вернулся из командировки. Извини, что не смог заскочить, Серж вытащил меня буквально из постели… Ну да, милая, из постели вагона. Он меня встречал на перроне. И заставил ехать сразу в офис. Конечно, я соскучился по тебе и нашим детям… Нет, я не забыл тебя и наших детей… У Коли ночью поднималась температура? Ты вызывала ему врача? И что он сказал? Режутся зубки, очень хорошо. Нет, я хотел сказать, что температура это плохо, а вот то, что он вырастет зубастым, очень хорошо… Разве я несу бред? Хорошо, я приеду, как только освобожусь.

– Про какую командировку ты ей соврал? – иронично улыбаясь, поинтересовался Сергей.

– А, сказал, что на ночь уеду в Тверь на завод…

– Ночью в Тверь на завод? – удивился Сергей. – У тебя что, истощилась фантазия? Бедная Анжела!

– Отчего ты постоянно жалеешь ее, а не меня?! – скуксился Артур. – Это меня нужно жалеть, я разрываюсь между двумя бабами, мечусь как угорелый кот от одной к другой, а ведь я не юноша, мне сорок один год.

– Давно пора определиться: та или другая, – пожал плечами Сергей.