Евпатьевна рассказала Алине, что она спала шесть лет. Наверное, ей не стоило этого говорить. Алина запоминала или, точнее, вспоминала некоторые слова, когда слышала, а потом повторяла их. Без всякого смысла.

— Шесть лет. Шесть лет.

Шесть лет во тьме — это очень много. Не хотелось бы испытать такое на собственной шкуре. Шесть лет, вычеркнутых из жизни и из памяти.

Впрочем, она и сейчас во тьме. Едва-едва виден лучик где-то вдалеке, а она, возможно, и не спешит вовсе к этому свету. Сидит в кресле и, как заводная кукла, повторяет одну и ту же фразу, пока пружина не ослабнет. Тогда замолчит и будет смотреть в одну точку, изредка реагируя взглядами на происходящее вокруг.

На прошлой неделе ее посещал психотерапевт. Перед ним какой-то йог из Индии, с нестерпимо благовоняющими палочками и порошками из змеиного яда. Вчера приходил китаец-иглоукалыватель, без лицензии и не говорящий по-русски. Их приводила Евпатьевна, с трудом выискивая на это средства.

Странно, но, когда Лекс попытался дать ей еще денег, она категорически отказалась взять их, объяснив, что он уже сделал более чем достаточно и она не вправе, бла-бла-бла. Лекс понимал, в чем причина. Она боялась происхождения денег, прекрасно понимая, что Лекс занимается чем-то незаконным, связанным с компьютерами.

Впрочем, больше всего Лекса волновало не это.

Несколько дней назад обокрали квартиру двумя этажами ниже. Точнее, обокрали ее уже давно, а вот стало известно об этом несколько дней назад, когда хозяева вернулись откуда-то из жарких стран.

В поисках свидетелей, наводчиков, а возможно, и воров менты обошли все квартиры в этом и соседнем подъезде. Вежливо, но настойчиво просились зайти внутрь, чтобы задать несколько во shy;просов.

По закону, Лекс мог послать их к черту и не пускать. По желанию, он мог вообще не открывать им дверь и ждать, пока они найдут хозяина или хозяев этой убогой «однушки».

Но нет — Лекс вежливо пригласил их в квартиру, ответил на несколько вопросов в духе «не видел, не слышал» и заодно прочитал целую лекцию о «Форексе» и восходящих и нисходящих трендах. Нес ахинею, сыпал экономическими терминами, в которых сам совершенно ничего не понимал, и вовсю представлялся трейдером — продавцом на виртуальной бирже.

Что поделать, это была его основная легенда. Не очень надежная, но подходящая для таких случаев.

Менты послушали, покивали, извинились за беспокойство и ушли, а через пару часов Лекс, проверяя квартиру, нашел жучок, установленный в коридоре. И это волновало Лекса гораздо больше, чем то, что о нем думала соседка.

Он его не тронул, оставил на месте. Все равно в квартиру он никого не приводил, а по телефону старался вообще не разговаривать. В крайнем случае жучок никогда не поздно выдернуть или прикрыть наушниками от плейера.

Но зачем ментам ставить его на прослушку?

Менты ведь были настоящие, и ограбление действительно произошло. Значит, кто-то договорился с ними, дал им денег, чтобы они установили жучок у «финансового трейдера».

Они же не знали, что у Лекса есть портативный универсальный сканер, предназначенный для обнаружения подслушивающих устройств в радиусе нескольких метров. Подарок его работодателей, для которых когда-то Лекс создал самую первую, оригинальную версию «Стакса».

Вряд ли к этому имеют отношение Север и его приятель-нацист, помешанный на свастике и величии Дойчланда. Такие, как они, скорее пришлют своих специалистов-профессионалов, чем будут договариваться со случайными людьми, тем более в погонах.

Нет, тут стараются те, кто лучше других знает, кто и когда может попасть в его квартиру. Кто-то, кому известно, что у Лекса есть хорошая легенда для подобных случайностей и он не только откроет дверь, но и пустит внутрь представителей власти, демонстрируя полную законопослушность.

Ментов, скорее всего, предупредили, что он трейдер и жучок нужен его конкурентам. Те особо не втыкали, поскольку трейдерство разрешено законом, а в конкурентной борьбе всегда побеждает более умный и более щедрый. Проще говоря, их легко было уговорить.

Чью волю они выполняли, Лекс примерно представлял. Сборщики информации, штатные, или же свободные художники. Кто-то что-то пронюхал и решил разузнать подробности. Скорее всего, из-за предстоящей сделки с Севером и его друзьями-скинхедами.

А теперь подробности очень сильно хотел узнать Лекс.

Вчера Лекс связался с Бадом и текстом отстучал, что хотел бы выяснить, кому и зачем понадобилось ставить у него в квартире жучок. Дал координаты продажных ментов, сказал, что оплатит любую информацию в разумных пределах.

Сегодня Бад вышел на связь и, не говоря ничего лишнего, сообщил, что завтра должен встретиться с ним, а также с Лиской и Андерсом.

Это было что-то важное. Бад даже не назвал время и место встречи, сказав, что сообщит позднее и другим способом. И судя по его голосу, это было что-то неприятное.

Пока ничего не было известно, оставалось только гадать, какие неприятности могут быть. ФСБ, управление «К», Интерпол, корпоративные службы безопасности — у хакера всегда много врагов по всему свету.

Вечер выдался нервным. Кроме сообщения от Бада, Лекс еще ждал подтверждения от Шыма, связного якудзы, который сегодня должен был получить свой заказ — модификацию «Стакса», над которой группа корпела последнюю неделю. Шым молчал, и непонятно было, получил ли, доволен ли.

Работать не хотелось, Лекс вышел на балкон.

А там шепот:

— …лет. Шесть лет. Шесть…

И вроде как жутковато слышать это, а все равно легче становится.

Наверное, потому что по сравнению с этим все тревоги и волнения куда-то на второй план отходят и уже не кажутся такими значительными, как прежде.

Убогие и сирые существуют затем, чтобы остальные могли осознать, насколько им повезло в этой жизни.

Евпатьевны на балконе не было, девушка сидела в полном одиночестве. В руках она держала плюшевую игрушку, с которой, по-видимому, и общалась.

Когда Лекс перегнулся, заглядывая к ним, она его заметила. Не прекращая шептать, чуть подняла голову и посмотрела в его сторону. Получилось так, словно теперь она ему это шептала заговорщицки:

— Шесть лет. Шесть лет. Шесть лет.

— Привет. Привет. Привет, — прошептал ей в тон Лекс и вдобавок приветственно помахал рукой.

Конечно же, она никак не отреагировала.

— Надеюсь, когда-нибудь ты со мной хотя бы поздороваешься, — пробормотал Лекс, возвращая телу прямое положение. — Я бы за пятьдесят штук уж точно поздоровался.

Уставился на улицу. Еще не совсем поздно, и на улице довольно шумно. Крики играющих детей, музычка из колоночек, собака, мотоцикл, кто-то кого-то домой зовет. Спальный район оживал после зимы, теплая погода, стоявшая последние дни, благоприятствовала этому. Народ предавался активному отдыху на свежем воздухе, вдыхая весенний ветер с легкой пропиткой выхлопных газов.