— В Рязанское ВДВ-шное, — подсказал я, и брат утвердительно кивнул.

— Ничего не обещаю… — проговорил задумчиво отец.

За столом опять повисло неловкое молчание.

— А ты, что же на заочку собрался? — спросил он меня. — В армию по здоровью не пойдёшь?

— Почему не пойду? — удивился я. — Пойду, конечно!

— Не смеши! — отец с ухмылкой посмотрел на меня. — Кто ж тебя отпустит?

— В смысле? А кто меня может не пустить? — не понял я.

— Бабы твои. Мать с бабкой.

— Да ладно… Им не до меня сейчас.

— Что так?

— Инна учёбу завалила, малышка болела постоянно. Она её нам отдала, пока учёбу не закончит. Кстати, хочешь внучку посмотреть? Хорошенькая… — ткнул я его локтем в бок. Он в ответ взглянул на меня как-то испуганно, я вообще, не понял, чего он…

Мы опять замолчали.

— Кстати, бать, а при твоём институте общага есть? — решил я уточнить детали поступления. — Где мы со Славкой остановимся в Москве, пока поступать будем?

— Хату снимем, — небрежно ответил отец. — Зачем вам общага?..

— Я тоже хочу с вами в Москву, — капризно заявила Диана. — Но погулять, а не поступать.

— Тогда, и я с вами, — сказал вдруг Тимур. — Погулять.

— Большую хату снимать придётся, бать, — ухмыляясь, сказал я, наблюдая, как вытягивается у него лицо.

— Ну, значит, снимем большую, — пафосно ответил он, тем не менее. Молодец, держит марку успешного и богатого отца. — Гулять, так гулять.

Я записал его рабочий номер телефона. И домашний… Москва, однако.

Он торжественно раздал нам на прощанье по двадцать пять рублей одной бумажкой и сказал, что будет здесь ещё несколько дней. Остановился у старого друга. Договорились все ещё раз встретиться до его отъезда.

Следующий раз приведу с собой Славку, пусть отец привыкает к нему. Может, подсобит тоже, если ему какого балла хватать не будет при поступлении.

Примчался из кафе на завод, тут же подвергся расспросам со стороны главбуха. Женское любопытство! Особенно Ирину Викторовну волновало, как я налаживаю отношения с братом и сестрой, и чем мой отец занимается в столице. Обстоятельно ответил на все вопросы — что с Тимуром и Дианой у меня прекрасные отношения, а батя доцентом работает в Горном институте.

Не удивился тому, что главбух отреагировала на информацию о профессии отца с промелькнувшим на лице уважением. Да, в СССР быть доцентом было очень престижно! Зарплата почти как у военных, уважение к могучей советской науке распространялось и на тех, кто был к ней причастен, а если уж стать профессором… То это вообще пик карьеры!

С горечью подумал о том, как после краха СССР все изменится. Уже в девяностых прежде хорошо себя чувствовавшие доценты ходили на работу с целлофановыми пакетами — денег на нормальный портфель не хватало. И даже профессор в XXI веке не дотягивает до того уважения, которое в СССР общество уделяло простому советскому доценту.

Встретился с Галией. С удовольствием отметил, что вчерашний шок от свалившейся на нее внезапно горы дефицита прошел, и она выглядит совершенно нормально. Разве что одну из новых помад использовала, да теней.

Еще вчера задумал, что нужно начать приучать ее к тому, что вещи — это всего лишь вещи. Поэтому сегодня принес ей отложенные для нее джинсы. И вручил ей:

— Вот тебе, кстати, небольшой подарок!

Возраст — вещь полезная. Подарок я тщательно запаковал в несколько слоев обёрточной бумаги. Обожаю этот огонь в глазах любимой женщины, когда она вскрывает упаковку подарка, пытаясь добраться до него и поскорее узнать, что же ей подарили.

Галия ничем от других известных мне женщин в этом плане не отличалась — рвала бумагу с выражением лица… Ну, что-то такое можно увидеть у бенгальского тигра, напавшего со спины на неосторожного прохожего на тропинке в джунглях.

Обнаружив внутри джинсы, она ойкнула. Взяв в руки и примерив, снова ойкнула:

— Паша, это очень дорого, я не могу это взять!

— Запомни, милая — шмотки, это ничто, главное — это любимые люди! — твердо сказал я ей.

— Но я не могу…

— Ну тогда дай мне ножницы, я просто их порежу на куски.

— Не надо! — Галия опасливо отстранилась от меня, и даже немного развернулась боком, прикрывая джинсы руками и прижимая их к груди. Эх, хотел бы я оказаться на их месте!

— Ладно, не буду, не бойся, раз уж мы договорились, и ты их возьмешь! — миролюбиво сказал я. Сразу понял, что по этому пункту мы консенсуса достигли.

— Но что я скажу дома?

— Скажи, что выбила дефицит по линии комсомола и будешь отдавать за него деньги с зарплаты следующие три месяца, частями! — пожал плечами я.

— Врать родителям? — опасливо сказала Галия, но в ее глазах я увидел, что на самом деле она ничего против не будет иметь. Ладно, все же скажу несколько слов, чтобы убедить ее, что это жизненная необходимость.

— Ну, это лучше, чем если твой папа сам их ножницами порежет! — пожал плечами я, — или скажет тебе вернуть их мне, потому что это неправильный подарок для незамужней девушки.

Глава 6

07 апреля 1971 г. Механический завод

— Ну, это верно! — согласилась Галия, — папа не поймет! А может, мне и в самом деле отдавать тебе деньги? Понемногу каждый месяц?

— Дай сюда ножницы! — вздохнул я.

— Нет-нет, не надо! — снова дернулась Галия, прижимая к себе джинсы в защитном жесте, — хорошо, я все поняла. Спасибо за подарок!

— Давай еще завтра после работы в молочном кафе, посидим, что ли? — предложил я. Свою девушку надо выгуливать — это я знаю точно. Если сам не будешь этого делать — какой-нибудь другой парень может прийти на помощь, и тебе вряд ли это понравится. Идти в кино — слишком много времени придется потратить, а его у меня оставалось все меньше. И ремонт надо делать, и готовиться к экзаменам. Так что посидим лучше в кафе. В часик уложимся.

Галия благодарно чмокнула меня в щеку, и я ушел из комсомольского кабинета, качая головой. Шел к ней научить ее бороться с культом дефицита — а ушел в сомнениях, что из этого получилось. Вроде, точно, научил ее врать родителям, хотя этого в планах совсем не было. М-да! Но фразочку о том, что важны не вещи, а отношения, все же уронил — может, и прорастет со временем.

Шел домой с завода, думая о том, говорить ли о приезде отца из Москвы домашним. Решил, что надо.

Разделся, сел поужинать и сказал громко, чтобы слышали и бабушка, хлопотавшая на кухне, и мама, ушедшая