Удовлетворившись компромиссным решением, Александр достал из кармана куртки мобильный телефон. Однако взглянув в глаза Алены, полные уверенности в том, что он шутя справится с любой сложной ситуацией, тут же убрал его.

– Вот что… – Он для чего-то понизил голос. – Я сейчас попробую спуститься. А потом открою люк изнутри. Тебе придется какое-то время побыть здесь одной.

Алена кивнула, не сводя с него сияющего взгляда:

– А как ты собираешься спуститься? Ты умеешь летать?

«Скорее ползать, – усмехнулся про себя Грубин. – Стена не гладкая, в ней есть отверстия и выступы, а я лет двадцать назад довольно успешно занимался скалолазанием».

– Что-то вроде этого… – Он снял с себя куртку и рюкзак, перелез через парапет, посмотрел вниз.

«Ага… Если повиснуть на руках, вполне можно опереться одной ногой на торчащий из стены оранжереи ящик кондиционера, а потом…»

– Саша, – тихо позвала Алена.

Он обернулся, опасно балансируя на обледенелом краю.

Она была совсем рядом.

– Сначала поцелуй меня… а потом иди!

* * *

«…а вот здесь можно встать на вполне приличный, шириной целых 4 см, подоконник и затем, повиснув на правой руке, раскачаться и левой ухватиться за штырь от спутниковой тарелки. А что она, собственно, здесь делает, эта тарелка? А, ну да, это же кабинет управляющего. Наш управляющий обставился со всевозможным комфортом; вот и полоска света пробивается сквозь неплотно задвинутые номенклатурные бархатные гардины. Постучать ему, что ли, в окно? Нельзя, Алена смотрит».

Клятый подоконник оказался скользким, и пришлось повиснуть на руках в гораздо более неудобном положении, чем предполагалось. Сверху донесся слабый Аленин вскрик.

– Да все в порядке, – пробормотал Грубин скорее себе, чем ей. – Осталось всего каких-нибудь десять метров…

* * *

Когда он наконец спустился на нетронутый снег с тыльной стороны здания, его часы показали, что прошло двадцать минут.

«Меня бы выгнали из секции за такой результат, – подумал Грубин, огибая отель в поисках самого темного и безлюдного запасного выхода. – С другой стороны, мне уже давно не семнадцать лет. Хотя, если честно, сейчас я чувствую себя на… восемнадцать с половиной, не больше. И на крыше, между прочим, меня девушка заждалась. Очень милая девушка, которая нравится мне все больше и больше. Нельзя заставлять ждать такую милую девушку. Тем более в новогоднюю ночь».

И Грубин, отперев найденную дверь мастер-ключом, понесся по темному и безлюдному служебному коридору к боковой лестнице.

* * *

Главный администратор Ираида Глебовна, позевывая и что-то бормоча себе под нос, спускалась с четвертого этажа, где в зимнем саду был сервирован для руководства отдельный праздничный стол.

Внезапно забился мелкой дрожью висевший на ее шее на витом шелковом шнуре служебный мобильный. Ираида Глебовна покачнулась от неожиданности на коварно скользкой ступеньке и, глянув на высветившийся номер, выругалась вполголоса, но от души. Потом выдохнула, до-считала до трех (дольше было нельзя, абонент не отличался терпением и вполне мог обидеться, а вот это уже не дай бог!) и, источая невероятную сладость и восхищение, проворковала в трубку:

– С Новым годом, Тамара Луарсабовна! До чего же приятно слышать вас!

– С Новым годом, Ираидочка, – снисходительно отозвался низкий, с металлическими нотками голос жены Александра Васильевича, – как у вас там дела, все благополучно?

Тамара Луарсабовна была по меньшей мере на двадцать лет моложе Ираиды Глебовны, тем не менее называла ее просто Ираидой, а то и вовсе обращалась к ней на «ты», чего никогда не позволял себе Александр Васильевич.

И Ираида Глебовна терпела такое обхождение. Были причины терпеть.

– Все замечательно, – заверила она Тамару Луарсабовну, – а как погода на Капри?

– Я уже месяц как не на Капри.

Ираида Глебовна закусила губу, пытаясь сообразить, должна она знать об этом или не должна. Память, все чаще подводившая ее в последнее время, на этот раз сработала четко и почти сразу выдала необходимую информацию.

– Ну, конечно же, я хотела сказать – на Сицилии…

– На Сардинии, Ираида!

– Да-да, на Сардинии…

– Холодно, – коротко ответила Тамара. И сразу же спросила: – Мой у вас?

– Да. Он ведь всегда приезжает на открытие нового отеля.

– Один?

– М-м-м… Простите?

– Ты меня прекрасно поняла. – В голосе Тамары явно прибавилось металла. – Не тяни резину. Все как обычно или что-нибудь новенькое?

– Ну что вы, Тамара Луарсабовна, уверяю вас, вам совершенно не о чем беспокоиться…

– А вот это я буду решать, беспокоиться мне или нет. Рассказывай.

«Ну за что мне все это, – мысленно заломила руки Ираида Глебовна. – Александр Васильевич – такой хороший человек! Место обещал в Хельсинки… Ну как про него рассказывать? И вообще, они с Тамарой разошлись, хотя и неофициально. Чего, спрашивается, ей неймется? Материально Александр Васильевич ее обеспечил дай бог каждой; молодая, детей нет, свобода полная. Ну чего ей еще надо? Мужиков, что ли, не хватает в этой ее Италии?»

– Ираида, – совсем уж всерьез лязгнула голосом Тамара, – я жду. Не заставляй меня напоминать тебе о нашем маленьком секрете!

– Нет, что вы, не надо, – испуганно оглянувшись по сторонам, прошептала Ираида, – я вам все расскажу. Вот только спущусь в свой кабинет…

* * *

«…И денег ей не жалко на международный роуминг», – злобно думала Ираида, пока Тамара на Сардинии переваривала полученную информацию.

– Так, Ираидочка, давай еще раз, – ожила трубка, когда главный администратор уже собралась потихонечку отключиться, а потом, если что, сослаться на проблемы со связью. – Значит, для начала он велел никому не говорить, что он президент. Потом поселился в обычном номере по соседству с этой… с этой…

– Да ничего особенного, обычная смазливая потаскушка!

– Не скажи. Я слишком хорошо знаю моего Сандро: он брезглив и ни за что не стал бы путаться с обычными потаскушками.

– Да он и не путался… В смысле, не совсем… То есть я так думаю…

– Не торопись. Все по порядку. Значит, он катался с ней на лыжах?

– Да, но…

– А потом, когда ей, видите ли, захотелось поиграть в пинг-понг, поставил всех на уши в поисках теннисного стола…

– Да, но…

– А потом он водил ее в оранжерею и библиотеку, – отстраненно продолжала Тамара, – а ночью он отправился с ней на крышу любоваться фейерверком…

– Да, конечно, но…

– И это все?

– Э… – Ираида Глебовна задумалась, вспоминая разговор с одним из дежурных охранников.