Тридцать лет у неё ушло на то, чтобы вытравить в душе Егора всю грязь и плесень, и двадцать – чтобы превратить его в демиурга с чистой и яркой душой, не терпящей зла и насилия. В этих пятидесяти годах буквально каждый день был вехой в его духовном возрождении, но самым ярким из них был тот, когда Мать-Земля сказала Егору, что верит в него и просит стать её защитником, а вместе с тем ещё и помощником того самого парня, который брался за столь тяжкие труды, что даже она опасалась, а не надорвётся ли он от столь непосильной тяжести. Митяй, который впервые узнал о том, что Мать-Земля, оказывается, может не только посылать людям свои эмоции и зрительные образы, но и разговаривать, невольно позавидовал Егору. Для него у неё почему-то никогда не находилось слов.

Может быть, для кого-то из демиургов этот ритуал и казался диким деревенским колдовством, но очень уж много пользы такое ведловство приносило кому угодно. Ведлы Земли-Два частенько сажали напротив себя домашних, а некоторые даже диких животных, и те после этого становились совсем иными, почти разумными существами. Когда-то Валеирден только потому похитил Крафта и Мунгу у Митяя, чтобы доказать членам комиссии, прибывшей из Сферы Элании, что на Земле-Два происходят самые настоящие чудеса. Тогда демиурги отнеслись к этому как к чему-то несерьёзному и не стоящему их внимания. Теперь же в Сфере Элании они были настроены совсем по-другому. С тех пор как целый отряд ведлов высшей ступени посвящения, возглавляемых Бастаном, сам, без чьей-либо помощи, добрался до Сферы Элании, уже почти все демиурги стали ведлами с говорящими камнями. Так им было гораздо легче постичь все самые сокровенные тайны танца на острие ножа, дававшего демиургу подняться на более высокий уровень развития. Что ни говори, но многим демиургам за миллионы и даже миллиарды лет так надоедала учёба, что они просто волком выли. Зато, обретя ведловские знания и говорящие камни, они могли без особого труда проникнуть в глубинную суть танца демиургов, как теперь стали называть танец на острие ножа.

Зачем это делалось и что давало демиургам? Их снова стала обуревать страсть к постижению всего нового, в том числе и знания, но это не главное. Даже к самым древним демиургам возвращалась молодость души, и они напрочь забывали о том, что являются старыми кочерыжками. Ведловство, конечно, будет построже, чем демиургия, ведь оно основано на прочном и неразрывном ментальном контакте с родной Матерью-планетой, а также с её космическими сестрами. И соответственно, ведл просто физически не мог носить в своей душе зёрен зла, не говоря уже о том, чтобы те в ней проросли и дали чёрные, смрадные всходы. В демиургии к самому понятию зла относились куда спокойнее, а некоторые даже говорили, что без зла не бывает добра. Правда, при этом они всё же уточняли, что разговор идёт о чисто теоретическом зле, а не о том, что его нужно специально культивировать. Поэтому на многие вещи демиурги смотрели сквозь пальцы и не заостряли своего внимания на человеческих страстях, считая, что рано или поздно любой человек повзрослеет, перебесится и станет чуть ли не праведником.

Митяй, хотя и был общепризнанным и бессменным лидером народа Говорящих Камней и его духовным отцом, как и многие древние демиурги, также считал, что в человеческих страстях в общем-то нет ничего дурного. Без них жизнь была бы слишком пресной и скучной. Он полагал, что страстей могут быть лишены полностью одни только гигантские компьютеры, находящиеся в недрах тех планет, на которых не появилось разумной жизни, да ещё компьютеры звёзд, но и то лишь до того момента, пока туда не придут какие-нибудь разумные существа и не поселятся там. Если раньше он всячески оберегал свой народ от влияния извне, то теперь на Земле-Два всё изменилось. Ктотуда только не ехал, точнее, не прилетал на гиперсветовых космических кораблях и не добирался до этой планеты телепортом! Благодаря тому что Митяй вместе со своими друзьями посвятил в ведлы таларийцев, а те в свою очередь в считаные годы вернули Матери-Таларии её прежний, чуть ли не девственный облик, после чего ведловство стало семимильными шагами распространяться по всей галактике Милки Вей, а также по той Метагалактике, в которую она входила, Земля-Один стала её номинальной столицей, хотя официальной оставалась Сфера Валея.

Подавляющее большинство миров в Метагалактике Валеирдена, координатором которой был назначен высшим советом демиургов Митяй, относились к числу технологически развитых, но ещё не достигших высшей ступени социального развития, а потому жизнь в Шаляй-Валяе (так свою вотчину назвал сам Митяй) била ключом. В том смысле, что по всему Шаляй-Валяю носились на огромных космических кораблях толпы диких торговцев, считавших своим духовным отцом и предводителем не кого иного, как самого Эрика-Шигана Ром-Суила, ведла высшего уровня и демиурга новой формации. Естественно, что своей главной целью они ставили посетить все миры Вселенной Элании, скупить на них всё, что только возможно, чтобы потом перепродать с выгодой и заработать на этом поприще как можно больше каратов, этой универсальной денежной единицы, принимаемой любой Матерью-планетой в качестве оплаты. Опять-таки с лёгкой руки Эрика самым ценным товаром считался не сам товар как таковой, а его идея и, соответственно, подробная технологическая карта изготовления какого-либо изделия.

В космические торговцы подались даже древние демиурги, а сам Эрик предпочёл войти в отряд демиургов-воинов, чтобы сразиться с чёрными демиургами. Главного ведь он уже добился, о Торговой лиге Шаляй-Валяя, штаб-квартира которой находилась на Таларии, говорили не только во всей Вселенной Элании, но и в нескольких десятках соседних. Космическая торговля делала жизнь множества разумных существ интересной и наполненной событиями. В основном потому, что космические торговцы привозили в другие миры не только диковинные товары, но и знаменитые говорящие камни, выращенные в недрах Матери-Земли-Два, о которых слагалось множество легенд.

Митяй, когда узнал о том, что Эрик намерен основательно припахать Мать-Землю Вторую, дал своё согласие на это не моргнув глазом, а потому вот уже несколько лет на неё привозили сотни тысяч тонн сверхчистых химических элементов, чтобы ведлы, погрузив их в тело планеты, затем извлекли из неё новенькие говорящие камни самого различного назначения. Разумеется, ещё одним ходовым товаром стало само ведловство, и потому каждый космический торговец был ещё и опытным ведаром, а слово «ведабу» произносилось далеко за пределами Вселенной Элании. Довольны были все, но Элания больше других.

Митяю нравилось, что творилось в Метагалактике Шаляй-Валяй. Он бы и сам был не прочь помотаться на огромном космическом корабле вместе с Таней, детьми, внуками и друзьями по всей Мегавселенной Диониса, торгуя чем ни попадя и особенно говорящими камнями и прилагающимися к ним ведловскими знаниями. Так, на его счёт, можно было намного быстрее окультурить её и навести в ней порядок, но не такой, от которого скисает не только молоко, но и самые жизнерадостные люди.

С некоторых пор главного ведла перестало возмущать, что во Вселенной Элании временами случаются даже межзвёздные войны. Раз окончательной смерти нет, а есть только временная передышка между двумя жизнями, то пусть вояки потешатся, лишь бы они не взрывали чужих планет и звёзд. Правда, при этом он по-прежнему был самым ярым противником всех тех людей, которые встали на путь тяжких преступлений, чтобы добиться чего-то такого, без чего они не мыслили своей жизни. Однако даже их он перестал ненавидеть, поскольку знал, что если им дать ведловские знания, то они смогут достичь желаемого без насилия.