технику и обеспечивать нас продовольствием в боевых условиях. Он отличался от нас, «молодняка», возрастной мудростью: зря под пули не лез, но и труса не праздновал. И в бою, и в быту с ним всегда было спокойно и надежно — он был тем человеком, который всегда поддержит и поможет в трудную минуту. К нам, молодым офицерам, он относился несколько снисходительно (молодо-зелено) и очень доброжелательно. А еще, помимо своих тыловых обязанностей, он успевал и повоевать — осенью 1985 года добровольцем был включен в состав моей засадной группы и спас меня от очень больших неприятностей, в результате которых я мог стать злостным «алиментщиком» (женщины здесь не «при делах»), о чем рассказано ниже. С достоинством и честью он прошел Афганистан и вернулся в родной Благовещенск. В середине 1990-х гг. мне посчастливилось побывать у него в гостях и он много рассказывали мне о свои детях, своей службе, а спустя несколько лет после этой встречи Афган «догнал» его (психологические переживания для него не прошли даром) и он, к нашему глубокому сожалению, был сражен инфарктом. Все мы — «артходжинцы» вспоминаем «деда Лобанова» с большой теплотой и грустью.

Душой коллектива нашей «точки» был старшина минбатареи прапорщик Илдус Махмудов. 28 лет, худенький, щуплый, энергичный, несколько вспыльчивый, ворчливый и обидчивый, с искрометным юмором, он всегда привлекал всеобщее внимание, поскольку часто допусках мелкие «пролеты» по службе. Мне повезло служить с ним несколько месяцев, Илдус, благодаря своей жизнерадостности, сделал нашу жизнь значительно веселее. У него за спиной было множество боевых операций с контузией в «довесок», полученной при подрыве на БТР, о чем рассказано в одной из глав. Он сумел войти в сердца большинства офицеров и прапорщиков нашей мангруппы, которые до сих пор вспоминают его с теплотой. Даже спустя 30 лет на встрече ветераны ММГ-3 интересовались прежде всего его судьбой. К сожалению, жизнь после Афгана у Илдуса не сложилась, и он рано оставил этот мир.

Помощник замполита мотомангруппы и секретарь комитета комсомола прапорщик Сергей Задир был молодым комсомольским «заводилой» среди молодежи. Полный комсомольского задора, энтузиазма и энергии, он всегда что-то «мутил», выступал с различными инициативами и т. п. Этот молодой и доброжелательный парень вызывал симпатию своим стремлением быть нужным и искренней готовностью прийти на помощь. В мае 1985 года нам пришлось вместе действовать в НДШПЗ на Памире, где он проявил себя сформировавшимся смелым и умелым командиром. И все же в моей памяти он навсегда остался задорным комсомольцем.

А еще был у нас в ММГ «очень секретный человек» с необычным воинским званием «моряка сухопутного плавания» — мичман Князев Сергей Иванович, шифровальщик, обеспечивавший засекречивающую и шифровальную связь нашей «точки» с Родиной. В шутку мы утверждали, что его, как моряка, направили в Афганистан в связи с тем, что там много «кораблей пустыни» (верблюдов). Коренному крымчанину, проходившему всю свою службу в морских частях Пограничных войск КГБ СССР в Крыму, неожиданно «подфартило» стать афганцем (это был единственный человек с «морским» званием, которого за многие годы я встретил в ДРА). Рано начавший лысеть, крепкий, спокойный, неторопливый в движениях и скромный мичман был каким-то «незаметным», полностью соответствуя своей военной профессии. Благодаря своей вдумчивости, жизненному опыту и способности дать разумный совет, он пользовался у нас большим авторитетом. Поэтому мы часто заглядывали к нему «на огонек», где коротали время за чаем и тихими и неторопливыми разговорами.

Также в первые месяцы после прибытия на «точку» мне довелось некоторое время служить еще с рядом других офицеров и прапорщиков, о которых необходимо упомянуть: начальником 2-й заставы капитаном Виктором Шевченко, командиром разведвзвода капитаном Мальцевым Анатолием Николаевичем, командиром инженерно-саперного взвода старшим лейтенантом Долгополовым Сергеем Владимировичем, командиром взвода связи старшим лейтенантом Вячеславом Голиковым, старшиной 2 заставы Янтураевым Павлом Витальевичем и командиром взвода обеспечения прапорщиком Малининым Евгением Николаевичем, которые в течение некоторого времени заменились. Непродолжительность совместной службы (большинство из них в октябре 1984 года уже заменилось) в сочетании с прошедшими годами «стерли» в памяти особенности впечатлений от общения с ними. Отмечу лишь то, что все они были уже «боевыми легендами» нашей ММГ, награжденными несколькими боевыми наградами, на которых мы смотрели «снизу вверх». Проводы на Родину Анатолия Мальцева (в первом ряду крайний слева) и Сергея Долгополова (в первом ряду второй слева) запечатлены на приведенной здесь фотографии. И лишь один забавный случай, произошедший с Анатолием Мальцевым, сохранился в моей памяти, о котором рассказано в следующей главе.

Рассказывая об офицерах и прапорщиках ММГ-3, я умышленно умолчал о погибших наших товарищах — командире разведвзвода Вячеславе Сидоровиче и командире инженерно-саперного взвода Дмитрии Тарасове, поскольку о них более подробно рассказано мною ниже.

В целом же коллектив офицеров и прапорщиков на нашей «точке» собрался дружный и доброжелательный. За весь период своей службы на «Артходже» не могу вспомнить ни одного серьезного конфликта между офицерами и прапорщиками. Несмотря на «замкнутость» пространства, в котором мы жили месяцами, между нами существовала искренняя и теплая атмосфера товарищества и взаимовыручки. Конечно, какие-то мелкие размолвки и раздоры, как и в любом коллективе, были, но, как только начиналась операция, все отходило куда-то на задний план. Мысли о том, что кто-то из нас может погибнуть примиряла всех. Поэтому мы все с душевной теплотой вспоминаем боевых товарищей, с которыми нам пришлось делить и радость побед и успехов, и печаль неудач, и горечь потерь.

Служебно-боевая деятельность ММГ-3 заключалась в обеспечении безопасности государственной границы СССР и борьбе с мятежниками в своей зоне ответственности путем самостоятельного проведения локальных войсковых операций и участия в отрядных и окружных войсковых операциях с привлечением батальонов «Царандой» (ВВ МВД ДРА), рот охраны Ходжагарского и Дашти-Арчинского отделов ХАД и вооруженного формирования РОТА Самада. Эти операции подразделялись на войсковые операции по «зачистке» кишлаков и местности от мятежников, по обеспечению безопасности (по «проводке») афганских колонн с хлопком в период уборки урожая и советских военных колонн с грузами для наших «загранточек» и засадные действия. Кроме того, к участию в окружных операциях в зонах ответственности соседних погранотрядов периодически привлекались подразделения ММГ (на БТР и БМП) и нештатная десантно-шурмовая погранзастава (НДШПЗ) численностью 50 человек, которая структурно состояла из двух боевых групп по 21 человеку каждая с расчетами 82-мм минометов и СПГ-9 для участия в таких операциях.

Личный состав ММГ-3 размещался в отдельных, по «местным» меркам достаточно комфортных, одноэтажных особняках «с удобствами на улице» на территории бывшего городка советских специалистов. В зимнее время помещения отапливались печками-буржуйками, а в летнее время — охлаждались самодельными «кондиционерами»: на подоконник открытого окна ставилась