Ходжагар — небольшой пыльный городок с узкими улочками между высокими дувалами, в котором проживало около 8 тысяч человек. В этом городе не было ни одного современного, по нашим меркам, многоэтажного здания — все дома были глинобитными, одноэтажными, с прилегающими приусадебными участками, огражденными высокими глиняными дувалами, и лишь в центре имелось несколько двухэтажных административных кирпичных зданий. Асфальтовых дорог в городе не было вовсе.

Эта «туристическая поездка» была для меня полна новых впечатлений — возникло такое ощущения, что мы оказались в сказочном времени Хаджи Насреддина: народ разъезжает в основном на осликах и мулах (на лошадях передвигались в основном душманы), из обуви на них были в основном резиновые калоши (оказывается, в Афганистане это самый востребованный вид обуви, которую носят мужчины и женщины летом и зимой — в последнем случае на ноги одевались «джурабы» — толстые и очень теплые из верблюжьей шерсти вязанные носки). «Да, придется нам постараться, чтобы вытянуть их с этого средневековья в XX век» — мелькнула тогда у меня мысль. «Бачата» (на языке дари «бача» — «парень», «мальчик») — местные подростки 7—12 лет, все босые, без какого-либо страха облепили наш БТР с вопросами: «Бакшиш дори?» (Подарок есть?) Мы раздали им какую-то мелочевку, а у кого-то из экипажа даже нашлись конфеты. Пацанята были весьма общительными и предприимчивыми — как только я положил свой АКС-74 на «броню» чтобы поискать в карманах какой-либо «бакшиш», то тут же кто-то из экипажа крикнул: «Смотрите, у Вас автомат стащили!» И действительно, один из подростков уже присмотрел себе «бакшиш» — схватил мой автомат и одел его ремень через плечо. У меня возникли опасения, что если так дело пойдет дальше, то имеется риск вернуться на «точку» даже без штанов. Пришлось «шугануть» их, хотя это не очень-то помогло — они нас не боялись. Спас ситуацию вышедший из здания отдела ХАД наш разведчик, который смеясь спросил: «Ну что, уже обобрали?» В этой связи следует отметить то изумление, с которым мы зимой смотрели на сидящих на корточках возле дукана или дома малолетних «шкетов» лет 6–8 в каких-то легких «на рыбьем смеху» куртенках и абсолютно босых. Мы, одетые в теплые ватные штаны и куртки, смотрели на их посиневшие от холода ноги и сами мерзли от этого еще больше. И таких было много — такая была нищета. Воистину афганцы — терпеливый и многострадальный народ.

Завершив свои дела, капитан Абр-в организовал мне, как новичку, небольшую экскурсию по дуканам (магазинам), находившимся в торговых рядах в центре города, которые представляли собою одноэтажные глиняные домики из одной-двух комнат, а то и обыкновенный металлический контейнер. Но поразило меня не это, а изобилие «заморских» товаров — в основном китайского, индийского, японского, южно-корейского и сингапурского производства. Мое внимание привлек огромный выбор часов, фонариков, маленьких китайских навесных замков, авторучек, книпсеров («ногтегрызок»), настольных зеркал, радиоприемников, магнитол и прочей дребедени, которых у нас в Союзе днем с огнем не сыщешь. Все блестело и сверкало. Вот тебе и «средневековье»! Очень большое впечатление произвел на меня магазин тканей: войдя в небольшую комнатку мы оказались в окружении висящих и лежащих на стеллажах от потолка до пола самых разнообразных отрезов панбархата, тончайшего шелка, тканей, доселе не виданных мной — с люрексом и блестками, с изысканными и вычурными узорами и рисунками. Ассортимент расцветки тканей имел «восточную» направленность, отличавшуюся пестротой и блеском. Тем не менее у меня мелькнула мысль: «Вот бы сюда мою жену — как бы было интересно посмотреть на это». Печально, но в то время, когда «наши космические корабли бороздили просторы океанов», наши магазины были заполнены «плановыми» унылыми, зачастую низкого качества товарами и бытовой техникой. Мне вспомнился случай из нашей жизни на погранзаставе весной 1983 года, когда в райцентре мне по случаю удалось купить в то время дефицитную новинку — только что появившийся в продаже цветной телевизор «Спектр» (их на райцентр выделили всего три десятка). Помню выражение радости на лице жены, когда впервые зажегся его цветной экран, а затем — ужас в ее голосе: «Ты посмотри, когда он сделан!», когда она обнаружила в техпаспорте на телевизор дату изготовления: «31 марта 1982 года». Нынешнему поколению это ни о чем не говорит. Зато это много значило для наших современников: это был последний день квартала, когда на всех советских предприятиях происходили последние судорожные усилия по выполнению и перевыполнению плана для получения квартальных премий. Поэтому в последние дни квартала бессмысленно было рассчитывать на качество товара. Жена как в воду глядела: как потом стало известно, почти все телевизоры из этой партии в течение двух месяцев оказались в ремонте. И лишь наш телевизор оказался «счастливым» — добросовестно проработал без ремонта до конца дней своих почти двадцать лет — сначала у нас, затем у родителей жены. Таковы были мои размышления в «средневековом» афганском магазинчике.

С взаимодействующими афганскими органами государственной власти, безопасности, полиции и батальонов «Царандой» улусвольства Ходжагар и Дашти-Арчи у командования ММГ-3 сложились весьма доброжелательные и деловые отношения, основанные на взаимном уважении и помощи. Афганские силы безопасности и полиции проводили боевые операции против мятежников не только при нашей поддержке, но и самостоятельно. Повседневные контакты с афганскими представителями осуществлял офицер-разведчик, а при планировании совместных операций и важных общественно-политических мероприятий — во встречах с улусволом, секретарем комитета НДПА и руководством ХАД и батальонов «Царандой» участвовало командование ММГ. Ведь именно бойцы ХАД и «царандоевцы» задействовались нами в войсковых операциях в качестве пехоты для прочесывания кишлаков.

Для укрепления духа боевого товарищества между нашими и афганскими военнослужащими периодически проводились совместные «мероприятия дружбы». В двух из них в октябре 1984 года довелось участвовать и мне. Речь идет об официальных праздничных мероприятиях в батальоне «Царандой» по случаю присвоения офицерам батальона очередных воинских званий. Дело в том, что в вооруженных силах ДРА воинские звания присваивались один раз в году (в сентябре — октябре) и к этому важному событию все тщательно готовились, а день объявления приказов МГБ, МВД и МО ДРА о присвоении очередных званий официально был праздничным. В бюджете каждого органа и воинской части имелась специальная статья для финансирования этих праздничных мероприятий — офицеры «обмывали» воинские звания за счет своего ведомства (вот тебе и «средневековье»!). После торжественного построения на плацу и объявления приказа министра внутренних дел ДРА о присвоении очередных офицерских званий последовали поздравления «именинников»