Великую Отечественную войну 1941–1945 годов вековой петровский дуб сгорел. Сегодня первый воинский мемориал России, которому уже более трех столетий (!), представлен шестью шведскими пушками, сохранившимися с тех времен.

Генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев после взятия Ниеншанца с малой частью армии пошел на Копорье, тоже старинную новгородскую крепость, превращенную в твердыню немецкими рыцарями-крестоносцами и отбитую у них в свое время князем-воителем Александром Невским. Крепость со стенами, сложенными из дикого камня, усиленная самой природой, не позволяла надеяться на быстрый захват Копорья, стоявшего на полпути от Невы до Нарвы.

Полководец был настроен на осаду Копорья. Он писал Петру I: «Если от бомб не сдадутся, приступать никоими мерами нельзя: кругом ров самородный, и все – плита».

Однако борьбы за Копорье не случилось. Едва прозвучали первые пушечные выстрелы, как комендант крепости, о неустрашимости которого говорили пленные, заявил о сдаче. В донесении о том Шереметев радовал царя: «Слава Богу, музыка твоя, государь, – мортиры бомбами, – хорошо играет: шведы горазды танцовать и фортеции отдавать; а если бы не бомбы, Бог знает, что бы делать». Капитулировавший на почетных условиях шведский гарнизон был отпущен в Нарву.

Посланный далее генерал-фельдмаршалом сводный отряд освободил древний русский город Ям (был переименован в Ямбург). Здесь шведы после недолгого сопротивления тоже сдались: ямский гарнизон получил обговоренное право свободного выхода из крепости и ушел к недалекой Нарве, пополнив собой ее гарнизон.

Сам Шереметев по царскому повелению направился через Эстляндию и Лифляндию к Пскову, по пути разоряя местность и разбивая небольшие шведские гарнизоны. Ожидалась встреча с корпусом генерала фон Шлиппенбаха, но он не рискнул еще раз встретиться с русскими и отступил западнее пути продвижения русских войск.

Полки Шереметева проделали обратный путь в Псков без серьезных боевых столкновений, хотя прошли большую часть Эстляндии и Лифляндии. Военная кампания близилась к завершению, и полководец остановился с главными силами на зимних квартирах в Печерах и окрестностях монастыря, превращенного его трудами в сильную крепость.

Прошедший 1703 год оказался удачен для набиравшейся боевого опыта петровской армии: русские войска взяли Ниеншанц, древнерусские Ямбург (Ям), Копорье и ряд других неприятельских укрепленных пунктов. В Эстляндии штурмом взяли хорошо защищенный город Везенберг. Так Ингрия и значительная часть Эстляндии и Лифляндии полностью оказались в руках русских. Выход в Балтийское море был завоеван, в чем была немалая заслуга полков, подчиненных Шереметеву и им подготовленных воевать. Этот выход предстояло еще защитить и закрепить за Россией.

Надо признать следующее. Полководец Б.П. Шереметев вел войну в Прибалтике так, как ее вели в прошлом воеводы царя Ивана Грозного (на опустошение неприятельской территории, лишение вражеских войск провианта, фуража, свободного передвижения на коммуникациях). То есть, как то ни странно звучит, в Северной войне пригодился опыт войны Ливонской времен царя Ивана Грозного.

В начале войны подобную тактику ведения «малой войны» в псковском приграничье избрали и шведы, но с полной неудачей. Умело расставленные по квартирам шереметевские полки, опираясь на укрепленные Печеры и Гдов, не позволили шведам «разгуляться» в приграничье.

В 1704 году генерал-фельдмаршал Шереметев во «второй Нарве» не ходил на первых ролях: русской армией, осаждавшей и бравшей крепость, победоносно командовал сам государь. Он отправил Бориса Петровича во главе 21 тысячи войск брать древний город-крепость Юрьев (Дерпт, ныне Тарту, Эстония). Петровский приказ гласил кратко: «Извольте, как можно скоро, иттить со всею пехотою под Дерпт».

За этим указом вчерашнему боярину-воеводе последовали еще два грозных царских напоминания: «Конечно, не отлагая, с помощию Божиею подите и осаждайте». «Еще в третье, подтверждая, пишу – конечно учини по вышеписанному, и пиши немедленно нам».

Шереметев, как всегда не спешивший выступать в еще плохо подготовленный поход, будь то малый или большой, отвечает царю уклончиво в письме от 16 мая: «В поход я к Дерпту збираюсь и, как могу скоро, так и пойду».

Отписка, разумеется, имела под собой веское в условиях войны обоснование. Однако царь Петр I снова не может скрыть своего раздражения затяжкой похода на Дерптскую крепость: «Немедленно извольте осаждать Дерпт; и зачем мешкаете, – не знаю».

Шереметев, совершив трудный для пехоты и полковой артиллерии переход, осадил сильный крепостной Дерпт, который был взят при участии Петра I. Изначально это был древний Юрьев, построенный в 1030 году великим князем Ярославом Мудрым. Гарнизон (вместе с вооруженными горожанами-ополченцами) насчитывал до пяти тысяч человек. Город защищали 132 орудия крупного калибра, установленных на шести бастионах. Осаждавшие имели артиллерии числом в два с половиной раза меньше: 24 пушки и 22 мортиры. К тому же это была не осадная, а полевая артиллерия гораздо меньших калибров.

Дерптский гарнизон капитулировать даже на почетных условиях, с правом выхода из города, не собирался. Крепостные стены и башни загодя были подновлены, равелины выдвинуты в поле, рвы перед ними полны воды. С запада город надежно обороняла полноводная река Эмбах, с юга – обширное моховое болото.

Начались привычные осадные работы. Из крепости велся беспрестанный артиллерийский огонь, немало досаждавший русским, особенно землекопам. Шведы пушечных зарядов не жалели, имея их запас «изрядный». Пришлось работать ночами. Борис Петрович писал: «Как я возрос, такой пушечной стрельбы не слыхал».

Русские отвечали огнем из пушек и мортир, но нанести серьезные повреждения укреплениям Дерпта они не могли. Впрочем, взаимная бомбардировка в ходе осады этой королевской крепости эффективностью не отличалась, поскольку серьезных потерь в людях она сторонам не принесла.

Осажденных откровенно пугал ход осадных работ, которые русские вели с большой настойчивостью. В конце июня шведский гарнизон совершил сильную вылазку с целью засыпать близко подведенные к бастионам апроши и лишить противную сторону части шанцевого инструмента. Поначалу в стане осаждавших от такого неожиданного хода дерптского гарнизона произошло смятение. Но русская пехота быстро пришла в себе, пошла в контратаку и отбила вылазку: шведы, с потерями и мало сделав из желаемого, укрылись за крепостной оградой.

Петр I, прибывший к Дерпту 2 июля, приказал Шереметеву поставить осадные батареи на краю болота для обстрела городских «Русских ворот» с башней и за рекой, на берегу Эмбаха. Крепость обстреливали двухпудовыми ядрами и фитильными бомбами. Гренадеры полка Ивана Жидка стали гатить болото связками хвороста, чтобы начать штурм крепостной ограды там, где шведы этого никак не ожидали. Они перетащили сюда часть орудий с других мест, но сбить стреляющие осадные батареи не смогли.

Следует заметить, что царь, ознакомившись с ходом осадных работ, был недоволен тем, как они ведутся: «Все негодно, и туне людей мучили». Он указал генерал-фельдмаршалу ошибку в организации осады: Шереметев приказал вести апроши к самым мощным стенам и бастионам крепости. Генерал-фельдмаршал резонно